Митрополит Даниил: «Господь оставил нам святых угодников, чтобы мы назидали примеры для своего спасения»

Митрополит Курганский и Белозерский Даниил в субботу, 10 июля,  совершил Божественную литургию в Александро-Невском кафедральном соборе.

В этот день Православная Церковь чтит память нескольких святых угодников Божиих. О них владыка в начале своей проповеди сказал: «Господь оставил их нам, чтобы мы назидали примеры для своего спасения».

О некоторых из сегодняшних святых владыка рассказал прихожанам,  в первую очередь - о преподобном Амвросии Оптинском, который скончался в 1891 году. «Это величайший старец, про которого говорили, что он читает человека, как книгу, видит его, как рентген». Владыка напомнил эпизод, как к старцу приходил отлученный от Церкви Лев Толстой, оставивший после этого в своём дневнике  запись о встрече, назвав старца Амвросия “совсем святым человеком”».

Второй святой, память которого совершается сегодня, был живший в VI веке пресвитер Севир, великий молитвенник. Одним из удивительных чудес, совершённых этим угодником Божиим, стало воскрешение на семь дней умершего больного, не успевшего исповедаться и причаститься перед смертью.

Третьим угодником, о котором напомнил владыка, был преподобный Серапион Кожеезерский, русский святой второй половины XVI – начала XVII столетия.  

«Вот, братья и сестры, как сильны наши святые! Сегодняшнее Евангелие говорит, как они стали сильными. Блажен тот муж, который основал свой дом на камне, а не на песке. Камень – это Христос, и заповеди, как пишет  святитель Игнатий (Брянчанинов) делают человека крепким. И тогда никакие испытания не могут выбить его из правильного духовного состояния», - подчеркнул архипастырь.

«Все святые, память которых мы совершаем, занимались пламенной, горячей, покаянной молитвой. Я желаю каждому из нас хоть частичку того духа, ревностности и старания, которые  имели святые угодники, - сказал в завершение проповеди владыка. – Мы не знаем, когда мы умрём, но знаем, что нам нужно, чтобы та наша жизнь была счастливой и радостной. И начало этой радости, по словам святого Амвросия Оптинского, есть довольствование своим положением. Это очень простые и очень глубокие слова: быть довольным тем, что имеешь, где живёшь. Это начало духовной радости. Пусть каждый из нас имеет праведную молитву и духовную радость!»

***

Александр Гренков, будущий отец Амвросий, родился 21 или 23 ноября 1812 года в духовной семье села Большие Липовицы Тамбовской епархии. Окончив духовное училище, он затем прошел успешно курс в духовной семинарии. Однако не пошел ни в Духовную академию, ни в священники. Некоторое время он был домашним учителем в одной помещичьей семье, а затем преподавателем Липецкого духовного училища. В последнем классе семинарии ему пришлось перенести опасную болезнь, и он дал обет постричься в монахи, если выздоровеет.

По выздоровлении он не забыл своего обета, но несколько лет откладывал его исполнение, «жался», по его выражению. Однако совесть не давала ему покоя. И чем больше проходило времени, тем мучительнее становились укоры совести. Периоды беззаботного веселья и беспечности сменялись периодами острой тоски и грусти, усиленной молитвы и слез. Однажды, будучи уже в Липецке, гуляя в соседнем лесу, он, стоя на берегу ручья, явственно расслышал в его журчанье слова: «Хвалите Бога, любите Бога...»

Изнемогая от своей нерешимости, Александр Михайлович отправился за советом к проживавшему в той местности известному подвижнику Илариону. «Иди в Оптину, – сказал ему старец, – и будешь опытен». Гренков послушался. Осенью 1839 года он прибыл в Оптину Пустынь, где был ласково принят старцем Львом.

Вскоре он принял постриг и был наречен Амвросием, в память святителя Медиоланского, затем был рукоположен в иеродьякона и позднее – во иеромонаха. Когда отец Макарий начал свое дело издательства, о. Амвросий, окончивший семинарию и знакомый с древними и новыми языками (он знал пять языков), был одним из его ближайших помощников. Скоро после своего рукоположения он заболел. Болезнь была настолько тяжела и продолжительна, что навсегда подорвала здоровье отца Амвросия и почти приковала его к постели. Вследствие своего болезненного состояния он до самой своей кончины не мог совершать литургии и участвовать в длинных монастырских богослужениях.

Постигшая о. Амвросия тяжелая болезнь имела для него несомненно провиденциальное значение. Она умерила его живой характер, предохранила его, быть может, от развития в нем самомнения и заставила его глубже войти в себя, лучше понять и самого себя, и человеческую природу. Недаром же впоследствии о. Амвросий говорил: «Монаху полезно болеть. И в болезни не надо лечиться, а только подлечиваться!»

Помогая старцу Макарию в издательской деятельности, о. Амвросий и после его кончины продолжал заниматься этою деятельностью. Под его руководством были изданы: «Лествица» преп. Иоанна Лествичника, письма и жизнеописание о. Макария и другие книги. Но не издательская деятельность была средоточием старческих трудов о. Амвросия. Его душа искала живого, личного общения с людьми, и он скоро стал приобретать славу опытного наставника и руководителя в делах не только духовной, но и практической жизни. По благодати Божией его проницательность переходила в прозорливость. Он глубоко проникал в душу своего собеседника и читал в ней, как в раскрытой книге, не нуждаясь в его признаниях.

Когда это было необходимо, он умел быть взыскательным, строгим и требовательным, применяя «наставление» палкой или же накладывая на наказуемого епитимью. Старец не делал никакого различия между людьми. Каждый имел к нему доступ и мог говорить с ним: петербургский сенатор и старая крестьянка, профессор университета и столичная модница, Соловьев и Достоевский, Леонтьев и Толстой.

В старце в очень сильной степени была одна русская черта: он любил что-нибудь устроить, что-нибудь создать. Он часто научал других предпринять какое-нибудь дело, и, когда к нему приходили сами за благословением на подобную вещь частные люди, он с горячностью принимался обсуждать и давал не только благословение, но и добрый совет. Остается совершенно непостижимым, откуда брал отец Амвросий те глубочайшие сведения по всем отраслям человеческого труда, которые в нем были.

Внешняя жизнь старца в Оптинском скиту протекала следующим образом. День его начинался часа в четыре-пять утра. В это время он звал к себе келейников, и читалось утреннее правило. Оно продолжалось более двух часов, после чего келейники уходили, а старец, оставшись один, предавался молитве и готовился к своему великому дневному служению. С девяти часов начинался прием: сперва монашествующих, затем мирян. Прием длился до обеда. Часа в два ему приносили скудную еду, после которой он час-полтора оставался один. Затем читалась вечерня, и до ночи возобновлялся прием. Часов в 11 совершалось длинное вечернее правило, и не раньше полуночи старец оставался, наконец, один.

Так в течение более тридцати лет, изо дня в день старец Амвросий совершал свой подвиг. В последние десять лет своей жизни он взял на себя еще одну заботу: основание и устройство женской обители в Шамордине, в 12 верстах от Оптины, где, кроме 1000 монахинь, имелись еще приют и школа для девочек, богадельня для старух и больница. Эта новая деятельность была для старца не только лишней материальной заботой, но и крестом, возложенным на него Провидением и закончившим его подвижническую жизнь.

1891 год был последним в земной жизни старца. Было решено перевезти его в Оптину пустынь, где провел он свою жизнь и где покоились его духовные руководители – старцы Лев и Макарий. На мраморном надгробии выгравированы слова апостола Павла: «Бых немощным, яко немощен, да немощныя приобрящу. Всем бых вся, да всяко некия спасу» (1Кор.9:22). Слова эти точно выражают смысл жизненного подвига старца.