Сегодня мы знакомим читателей с клириком Рождественского храма города Кургана, который сейчас несёт послушание в Петропавловском храме города Куртамыша, иереем Андреем Чапочкиным.

- Отец Андрей, давайте по традиции начнём разговор с вашего детства.

- Я родился 3 ноября 1975 года в городе Кургане. Отец Валерий Иванович, работал на железной дороге старшим осмотрщиком вагонов, умер 11 лет назад. Мама, Любовь Андреевна, пенсионерка, живет в Кургане. Я - единственный ребёнок в семье.

С 1983 по 1993 годы успел поучиться в четырёх школах: с 1983 по 1986 – в 45-й, 1986-1988 – 36-й школа, где мы и встретились с будущим отцом Михаилом Шушариным, поэтому давно друг друга знаем; 1988-1991 – в 20-й школе 1 мкрн. Заозерного и два последних года – в 52-й.

Учился я хорошо, за исключением двух последних школьных лет, там были трудности особого рода.

Лет в 13-14 примерно я пережил кризис – начала с трудом даваться математика, тригонометрия, синусы-косинусы, тангенсы-котангенсы, и у меня возник вопрос – зачем мне это знать, где мне это пригодится? Ну, вот кашу манную толкают ребёнку: ешь – надо. А зачем? Ну, доживу я до 70 лет, а что дальше? Ну, буду я знать эти функции и куда я с ними пойду? Пригодятся ли они мне в жизни? Это был 1990-й год, отец выписывал журнал «Смена», где в тот момент начала печататься отрывками книга Александра Меня «Сын человеческий». С этого момента меня тема зацепила. В тот год почта стала приходить нерегулярно, с задержками на 2-3 месяца. А тут интересно так: пришёл журнал, я прочитал отрывок, и на другой день приходит следующий номер журнала! Шире-дале: какими-то путями удалось мне получить Библию. Начал читать с Ветхого Завета, и прочёл всё от Книги Бытия до Апокалипсиса. Признаюсь, многого не понял. Не стал читать «Псалтирь», видимо, из-за суеверия: слышал я – если кто всю Библию прочитает, тот сразу умрёт. Поэтому я поостерёгся и тогда оставил Псалтирь белым пятном, а сейчас читаю.

После окончания 11 классов поступил в КМИ на заочный факультет и 6 лет обучался по специальности «Экономист-менеджер» по направлению «Экономика и управление на предприятиях машиностроения».

- Почему, не любя тангенсы-катангенсы, вы выбрали факультет точных наук?

- Тогда у меня времени было – вагон, занимайся, чем хочешь! Там пошла высшая математика, и теорему Коши — одну из основных задач теории дифференциальных уравнений, я разобрал, сидя в тишине своей комнаты, никуда не торопясь. Делать больше нечего, сидишь, решаешь и получалось.

- Чем вы в это время занимались?

- Да ничем! Цели в жизни не было, получается, плыл по течению

- И ваши родители допустили, что ребёнок учится понарошку?

Мама старалась меня ограждать от трудностей, я рос в тепличных условиях. Эта психологическая привязка у мамы до сих пор. Я этого и не скрываю.

Путь к Богу

- То есть вы, задумываться о смысле жизни и делать первые шаги к вере вы стали, будучи старшеклассником?

- Да. Мама в то время ходила в собор Александра Невского, с батюшками общалась, но в Таинствах не участвовала. Да я не сильно-то интересовался её жизнью. Крещён я был ещё в застойное время, в году 80-82-м в храме посёлка Смолино. Архивов не сохранилось, поэтому этот факт можно принять на веру, ну и сам я помню этот момент. Но первая исповедь состоялась лет через 25 в том же Смолино. В престольный праздник Духов День первый раз я исповедовался. Ощущение после исповеди такое было, что вернулся в детство. Вся шелуха слетела, снова увидел мир глазами ребёнка. Непередаваемое ощущение! Сразу после исповеди хотелось рыдать! Сейчас тоже вижу время от времени: мужчины исповедуются, у них на глазах слёзы наворачиваются, они удивляются, спрашивают – что со мной происходит, я никогда не плакал, а сейчас плачу? Такая сила исповеди, сердце открылось.

- То есть, учась в институте, вы продолжали познавать себя и мир?

- Да. Но тут главное – не результат, а понимание: чтобы достичь цели, нужно иметь мир в душе. Чтобы преодолеть препятствие, надо сосредоточиться на нём. Сейчас мне этого остро не хватает, потому что другие заботы, дела.

Судьбоносное объявление

- Получив в 1999 году диплом КГУ, впал в уныние. Пришёл домой и думаю, что с ним делать-то? Работать по специальности не хочу, скучно там. На преддипломной практике я посидел в заводоуправлении умирающего завода КЗКТ, ну разве это для меня работа? Стал много читать, человек свободный, необременённый ни семьёй, ни работой, делай, что хочешь. Прикидывал: если по сезонам выбирать, что в весенне-летний период можно поработать на свежем воздухе, зимой закрыться в офисе, чтобы разносторонне себя развивать.

Пытался искать работу, но дело это вяловато происходило. Потом в один прекрасный день после очередного отказа шёл я по улице и, проходя мимо Богоявленского (ныне Рождественского) храма на улице Пушкина, 2, увидел объявление, что требуются рабочие на возведение часовни. Подумал, почему бы и нет? Вот так я оказался у истоков становления Никольской часовни в парке Победы.

- А до этого вы в этот храм ни разу не заходили, с настоятелем о. Николаем Чирковым не были знакомы, объявление увидели случайно и откликнулись на него?

- Да.

- Я знаю, что после возведения этой часовни шесть участников строительства стали батюшками.

- Совершенно верно, и я – один из них. Позже в этой часовне мы с Натальей ещё и венчались. Часовня строилась с осени 2001 года по декабрь 2002. Я ещё там по совместительству был дневным сторожем – приходил раньше всех, уходил, когда сдавал смену. Весёлое было время, беззаботное, счастливое, потому что делить нам там было нечего, каждый работал на своём месте. Мне даже сравнивать-то было не с чем, я, что называется, из своей комнаты попал на стройку (смеётся).

Конечно, на обычной стройке другая обстановка, атмосфера. А здесь собрались молодые люди, которые стремились к Богу, и эта стройка их объединила. К сожалению, двоих из тех моих сослуживцев-соратников уже нет в живых, но они остались навсегда моими друзьями.

Из тех, кто строил часовню, сейчас служат священниками Виктор Сурин, Константин Горячев, Алексей Секисов, Михаил Бахарев, Михаил Бородин.

- Отец Николай рассказывал мне, что часто бывал на стройке, приглядывался к рабочим, беседовал с ними. Что вы помните из этого времени? Как к вам пришло решение идти в священство?

- Что интересно, этой цели не было. Меня будущая жена спрашивала – какая у тебя цель в жизни? Говорю – нету, и это ее коробило, и до сих пор, может, коробит: как так – жить без цели? А моя философия сформировалась из житейской практики: желать ничего не надо, тебя поставят туда, куда надо. Были же попытки обрести себя здесь, там, но душа реагировала на сигнал «стоп, туда не надо!». Поэтому, не предпринимая широких шагов, анализировал, думал.

Тем более (я сейчас похвастаюсь): прапрадед по линии отца иерей Степан Яковлев был клириком церкви Вознесения Господня села Падеринское Кетовского района. Мать моего деда – дочь священника. Могила ее на кладбище села Колташево сохранилась до сих пор, я ее долго искал – кладбище уже немаленькое, краска с надписи почти стёрта, нашёл я могилу через 42 года после ее погребения. Могилу эту посещаю.

Отрадно осознавать, что владыка Агафангел рукополагал моего прапрадеда в диаконы в 1896 году, в клировых ведомостях это зафиксировано. А сейчас в алтаре Александро-Невского собора находится десница владыки Агафангела, прихожу, головой прикладываюсь к ковчегу – вот она, связь времён!

- Когда окончилось строительство часовни, вы через год стали алтарником на приходе Кирилла и Мефодия (ныне Покровский). То есть, к этому времени вы уже приняли решение пойти в священники?

- Нет. Я же говорю – у меня цели не было, куда позвали, туда пошёл.

- А кто позвал-то?

- Владимир Спиридонович Шумилов, на тот момент староста этого прихода. Получилось так, что стройка закончилась, и вместе со стройкой ушла романтика. Я продолжал там охранять воздух: людей было мало, дорожка к часовне ещё была не натоптана… Было реально скучно, и когда Владимир Спиридонович позвал на приход, аргументируя, «ты же в Заозерном живёшь, чего тебе сюда ездить?», я пришёл к отцу Николаю, говорю, что у меня застой. Он меня понял и отпустил со сторожей.

8 марта 2003 года я стал алтарником. Я и сейчас-то небыстрый, а тогда тем более был «тормоз» (улыбается). Характерный пример: позвали меня к телефону, я медленно разговариваю, собеседник спрашивает: «Андрей, ты пьяный, что ли?». Нет, говорю, я всегда так разговариваю. Так что в храме приходилось свою медлительность преодолевать, перестраивать себя на новый лад, на более быстрый темп.

Стали возникать мысли – в принципе, тут хорошо, и зарплату платят. Останусь до старости алтарником, почему бы и нет? И мера ответственности совсем не такая, как у диакона. К тому же, диакон должен быть женатым, а я жениться не собирался, хотя мне уже под 30 лет было. Тем более, у меня перед глазами были примеры жизни собственной семьи, где я не видел чего-то положительного именно для себя, то, как надо жить. А с отрицательного опыта не хотелось пример брать, поэтому начинал подумывать о монашестве. Но хочешь насмешить Бога, расскажи Ему о своих планах. Так и у меня получилось, и слава Богу, что так.

- Где и как вы встретили свою суженую, Наталью?

- Она сначала в Александро-Невском соборе помогала в просфорне и в ризнице, а когда открылся Кирилло-Мефодиевский приход рядом с домом, стала его прихожанкой. Здесь мы и познакомились.

Предыстория такова, что она год по соглашению молилась о женихе, ни разу не пропустив молитвы. Когда переступила порог храма, увидела меня, алтарника, стоявшего рядом с отцом Димитрием Алексеевым, и её осенило: он! А у меня предыстория такая была: с одним коллегой по строительству часовни мы очень сдружились, он очень хотел жениться, и я ему предложил помолиться об этом по соглашению, мол, рад в этом помочь. В итоге я женился, а он так и остался холостым. Такие вот перипетии. Я ему уже спустя несколько лет своего женатого жития, как-то сказал – ещё не факт, кому повезло.

- То есть, ваши первые годы семейной жизни не были безоблачными?

- Так они все такие, по сути своей, так же, как сама жизнь. На фотографии из часовни, где проходил чин нашего венчания, над Царскими вратами крест нарисован. И когда мы с венцами проходили, на фото попал момент, как крест над моим венцом точь-в-точь совпал с крестом над Царскими вратами. Для меня это некий знак. Хоть меня жена иной раз обвиняет в магическом мышлении, я ей отвечаю – может, тогда бы я священником не стал!

Конечно, сейчас кожа у меня толще стала, но начало вхождения в Церковь, во всю эту жизнь вызывал у меня восторг и удивление, даже в мелочах. Допустим, в трапезной нам дали первое, второе и третье блюдо; прихожу домой – там точно такой же обед. Интересно же! Вчера (разговор происходил 7 мая – ред.) был день памяти Георгия Победоносца, я в Куртамыше проводил чин Крещения. Пришли два Георгия, помогал крестить третий Георгий. Я им говорю: вы же не специально сговаривались прийти на крещение одновременно, это Господь вам сразу, с порога, показывает, что для Него ничего невозможного нет. Уясните для себя этот момент.

Тот романтический период, я имею в виду встречу с Богом, с Церковью – это один из самых счастливых периодов моей жизни. А дальше всё как в притче о блудном сыне происходило: отец его встретил, обогрел, накормил. А дальше-то продолжения нет, скорее всего, он наравне со старшим братом, а может, и больше, начал трудиться, пахать.

- О. Андрей, ваша супруга из Кургана?

-Да. Она моложе меня на 2 года.

-Она до встречи с вами была воцерковлена, и, наверное, была готова к тому, что вы станете священником?

- Она дала мне полную свободу действия. Некоторые священники рассказывали, что их жёны были резко против их рукоположения. У нас такого не было. Я сейчас понимаю: Господь устраивает всё так искусно, потому что это моя стезя. Был у меня период, когда я «бил себя пяткой в грудь – я мужик!». А потом мне мой сослуживец сказал - ты не мужик, ты поп. Выше похвалы мне не довелось услышать.

– После того, как вы с матушкой Натальей обвенчались, вас рукоположили в диаконы.

- Да. Это было на Сретение 2005 года, в Александро-Невском соборе. Прошла 10 месяцев, и 25 декабря, в день святого Спиридона Тримифунтского, рукоположили в священники. Получается, у меня уже 18-й год священства. Из них первые 10 лет – служба в Заозерном, на бывшем Кирилло-Мефодиевском, а ныне Покровском приходе. Настоятелем там был о. Димитрий Алексеев с 2003 по 2015 год.

– Как мама отнеслась к вашему выбору стать священником?

- Она побежала к отцу Димитрию, мол, я не готова. Он говорит – а вы-то тут причём? Зная свою медлительность, нерешительность, прокрастинацию (в психологии склонность к постоянному откладыванию даже важных и срочных дел) - может, когда-нибудь, завтра-послезавтра, у меня в хозяйственных вопросах так происходит, здесь всё произошло по Евангелию: позвал Христос рыбаков – пойдёмте со мной, они пошли безоговорочно, без лишних вопросов. Сказали мне благословляться на стихарь, иду, благословляюсь у владыки Михаила; также благословление на ношение подрясника – пошёл без всяких вопросов, чётко. Даже сам себе удивлялся, будто это не твоё естество, а нечто свыше.

В жизни своей я столкнулся с ярким примером: когда начинал работать на часовне, при храме был один человек, Но я его при жизни не застал. Его тоже Андреем звали. Детдомовский, но очень грамотный, богословски подкован. Ему отец Николай предложил священство, он отказался, вскоре заболел лимфосаркомой и скончался. Я согласился не из-за страха, нет! Здесь чувство «твоё или не твоё». Но раз уж ты, как шар в лузу, закатился, чувствуешь себя комфортно в этой среде, то почему нет? Тем более, о каких-то регалиях, карьере я не помышлял и вообще не помышляю. Есть Божественная литургия, которую я, мне кажется, до сих пор не освоил, именно по ощущениям полёта, которое должно быть. Это, в принципе, непостижимый идеал, но стремиться стоит всеми силами. Правда, не всегда хватает духовного, проявить волю. Опасно это, конечно, как игра с огнём. Но Бог милостив, Он иногда по макушке тебя хлоп-хлоп, и понимаешь – надо губу-то закатать.

- Как сейчас мама относится к тому, что сын – священник?

- Уже спокойно, времени-то сколько прошло. Она ходит в храм, но уровня её воцерковлённости я не знаю, да и, честно говоря, не сильно интересуюсь. Я и с членами семьи также поступаю.

- То есть, вы не настаиваете, чтобы супруга и дочери обязательно ходили в храм, исповедовались, причащались.

- Я же сам пришёл, меня Бог призвал. Наипервейшее правило «невольник – не богомольник», можно получить обратную реакцию.

- Тем не менее, ваши дочки как относятся к тому, что их папа – поп? Не стесняются перед сверстниками?

- Меня всё село Введенское знает, как священника, и в Куртамыше тоже. Воспринимают нормально, как должное.

Семейные заботы

- При владыке Иосифе меня перевели в Порт-Артурский храм, а затем в октябре 2018 года - настоятелем в Ильинский храм села Митино Кетовского района. Притом, тоже промыслительно: лет за 10 за этого я в это село ездил отпевать усопшего, автобус шёл мимо храма, я бросил на него взгляд с внутренним содроганием – как тут служить-то можно? И вот тебе – пожалуйста, попробуй! Обычно как бывает: люди завидуют, как тут здорово устроено, а у меня от обратного пошло. Хотя, к тому моменту усилиями и стараниями покойного отца Петра (Синчилова) храм уже был конфеткой. Уже и внутри, и снаружи было отремонтировано, газ проведён, как говорится, служи, не хочу. С другой стороны, приезжаешь на двунадесятый праздник 4 декабря, ожидаешь большого количества людей на службу, а по итогу стоит два человека! Но и через это надо было пройти. Я считаю, что Господь меня через это укрепил.

- В Митино вы ездили из Заозерного?

- Нет, мы с ноября 2014 года живём в селе Введенском, там попроще жить многодетной семье. Другое дело, что сейчас дочери вырастают, и встаёт вопрос об их образовании. К сожалению, там оно оставляет желать лучшего. Раньше мы об этом как-то не задумывались, но вот уже 10-й год подходит нашего жития в селе, старшей дочери, Евдокии, сегодня исполнилось 13 лет, девочка не по годам развита, ей нужно что-то более серьёзное, чем сельская школа. Варваре 11 лет, Елизавете 8. Помимо общеобразовательной школы, Дуня учится ещё в и музыкальной школе, Варя занимается в студии хип-хопа. Что интересно: вслед за Дуней мы Варю отправили учиться играть на фортепиано, но она вскоре сказала – не могу, мне надо двигаться, танцевать. Пожалуйста! От нашего дома 2 км до места занятий, но на преодоления расстояния детям требуется и время, и силы, поэтому, когда я дома, то «занимаюсь извозом» семьи.

Характерный пример: жена занимается выпечкой, нужны комплектующие для тортов, и пару дней назад мы с ней за одни сутки совершили три ходки в город, первая, в полседьмого утра, последняя в полдвенадцатого ночи. Я ей показываю одометр – сегодня мы с тобой 165 км намотали (улыбается). Так что служишь ты или нет, ты всё равно в движении. Я для себя уже определил: в сутках 24 часа, не обязательно спать всю ночь, если уж сильно сморило, можно и на обочине дороги остановиться, как Штирлиц: 20 минут подремал - человеком себя чувствуешь, можно дальше ехать. Или дома: сильно спать захотел, упал на кровать и уже не слышишь, как вокруг дети прыгают-кричат. Приспосабливаемся (улыбается).

- Сколько лет вы были настоятелем в Митино?

- С 2018 по апрель 2020-го, 16 месяцев. Затем владыка Даниил перевёл меня в Александро-Невский собор, после этого - в храм Серафима Саровского, где настоятелем отец Георгий Чирков. При этом, параллельно числясь там клириком, я ездил в Варгаши и служил с владыкой Парменом.

«Адъютант по особым поручениям»

- В августе 2021 года меня перевели в храм Рождества Христова, и по особому поручению настоятеля этого храма протоиерея Михаила Кучерова назначили окормлять Петропавловский храм города Куртамыша. Сейчас я зачастую называю себя «адъютантом по особым поручениям» (улыбается). У нас ложился тандем: отец Михаил мыслит стратегически, я исполнитель.

- Как вы отнеслись к тому, что вам придётся служить на приходе Шадринской епархии?

- Никак. Мы же до 2015 года были единой епархией и не успели от этого отвыкнуть. Единственное различие, что там на Литургии мы поминаем не только владыку Даниила, но и владыку Владимира. Не скажу, что это новый вызов, скорее всего, для меня это было открытие, в том числе, и географическое. Приходится ездить по всему Куртамышскому району, где я раньше никогда не бывал. К примеру, 1 января в 7 часов утра нужно на дому отпеть усопшего в отдалённом селе Закомалдино. В Куртамыше я снимаю жильё в многоквартирном доме, но не остался ночевать в новогоднюю ночь, понимая, что не высплюсь перед службой. Решил смотаться во Введенку, в своём доме всё-таки потише. В 4-45 подъём, и вперёд, в Закомалдино, это 15 км от Куртамыша. Почему отпевание в 7 утра? Потому что в 8 уже служба в храме. Это типичный мой день.

- Как вас восприняли на приходе?

- Меня, может, поэтому и направляют в такие «горячие точки» за флегматичный, пофигистический характер. Я еду не с целью зарекомендоваться, заставить полюбить себя, стать властителем дум и, не дай Бог, ещё и душ. Я еду с целью выполнять свою работу, своё ремесло, своё служение. Люди это видят. Было такое, что люди начинают приглядываться и понимать: вроде, ничего священник, нормальный, не кусается (улыбается). А потом привыкают. Может, это элемент тщеславия, но душу греет то, что, где б ты ни побывал, начинается разговор «оставайся, мальчик, с нами, будешь нашим королем» (смеётся).

- Вам 47 лет, вы ещё достаточно молоды, сил много. Тем не менее, что самое трудное в вашей сегодняшней службе: ежедневные поездки за 100 км или что-то ещё?

- Возвратимся на несколько десятилетий назад, ко времени отсутствия у меня работы - ни к чему она мне была. Обучаясь на заочном отделении, на вопрос одного из преподавателей «а вы работаете?» я ответил «нет», а мой товарищ сказал - «копит силы!». Те годы пригодились здесь и сейчас! Приближаясь к «полтиннику», понимаю, что рвутся старые связи, отходят прежние знакомые, появляются новые люди. Без скандалов, естественным образом. Это первый момент. А второй – сегодня произошёл характерный диалог с товарищем, живущим под Куртамышом. Он спрашивает «Вы вчера не поехали домой?». «Нет, в квартире остался». «Почему мне не сказали, я бы приехал, пообщались?». А я один хочу побыть, отдохнуть от потока информации, тем более, лишней. Есть такие люди-хронофаги, эти пожиратели времени особенно любят «на трубе висеть», подолгу говорить по телефону. По часу-полтора, а потом искренне удивляются, что так долго разговаривали. Какое-то время я это терпел, а потом перестал брать трубку, стал дорожить своим личным временем и ценить эти минуты затишья, когда можно побыть одному.

Времени, которого было с избытком в юности, теперь катастрофически не хватает. Но я искренне благодарен Богу, потому что понимаю прекрасно, что не может всё длиться бесконечно, всегда наступают перемены, периоды затишья сменяются периодами интенсивности. Главное, чтобы ты это воспринимал это как должное, и тогда получается синергия, соработничество. Всё хорошо, тянем лямку дальше и всё такое.

Романтический период братства

- У вас много друзей?

- (тяжело вздыхает) Понятие друг для меня ещё с советских времён высокое. Я сам – не друг. Если брать во внимание виртуальных друзей из в мессенджеров, они не воспринимаются по-настоящему. Хотя, может быть, это оттого, что я правильные книжки читал? Мне говорят – забудь про них, это же выдумки авторов, а в жизни-то всё по-другому. И действительно, базу ты заложил ту, книжную, а в жизни не так, не по шаблону. Всё очень болезненно бывает, когда тебя лично касается. Но приходится принимать, как должное. Ты за себя можешь ответить, за свои поступки, мысли, а за другого человека – нет.

- Этот вопрос я вам задала не случайно: видела на вашей странице подборку старых фото с общей подписью «братия».

- Это период братства как раз был, первые годы воцерковления, священства. Эти люди были рядом со мной в период романтизации – во время строительства, созидания часовни в парке Победы и храма в Заозерном.

- То есть, с каждым из этих людей у вас связан определенный этап в жизни?

- Да, Тогда ещё сил было много. Характерный пример: вчера купил в магазине прозрачный контейнер, на нём написано «аптека». Потому что ассортимент лекарств, которых ты принимаешь, всё ширится и ширится. Причём, я это подметил в 45 лет, в день рождения очень чёткая отсечка – пошёл служить с тросточкой, потому что случился приступ артроза, которого никогда не было. Невозможно было наступить на ногу, с обезболивающими познакомился (улыбается).

- Во время строительства часовни в епархии появилось новшество – ежегодные Никольские крестные ходы. Вы помните этот период?

- Да, он тоже был романтический. С 2002 по 2005 годы ходил, потом у меня был перерыв из-за загруженности службами: о. Димитрий уходил с крестноходцами, а я оставался в храме, службы совершал. Потом опять ходил какое-то время, в разных качествах: то как простой прихожанин, то как священник, и крестный ход воспринимается немного по-разному. Там ещё и места красивые, да ещё если идёшь с молитвой, да с единомышленниками… Как в детской песне «вместе весело шагать» (смеётся) Конечно, не без искушений, как-то мост рухнул под тяжестью людей. Приходишь в Утятское усталый, счастливый. В 2004 году мы ходили вместе с Натальей, мы тогда ещё дружили, не были женаты.

Для любого дела, прежде всего, нужно личное желание человека. Говорят, если между вами 10 шагов, вы сделали пять, но никого не встретили, смело разворачивайтесь и идите обратно. А к Богу-то так не приходят. Вы ещё ни шага не сделали, а Он к вам пришёл. В библейской истории о расслабленном самое интересное, что Господь Сам предложил расслабленному исцелить его, а не он попросил Господа. У Бога миллионы способов тебя исцелить, ты только глаза подыми.

- Были ли за 18 лет священства такие периоды, когда вы жалели о выбранном пути?

- (молчит, вздыхает) Было трудно, но сожалений не было. Были такие периоды, когда ты ярко понимал свою никчёмность, скудость багажа знаний и умений. Но с другой стороны – не тебе решать. Если Господу будет надо, Он и призовёт, и отринет, а ты воспринимай это, как должное. Ну и не гневи Его понапрасну.

- Но эта мудрость, вероятно, приходит с годами?

- Если это касательно священства, то – нет, а если обычного верующего человека, который живёт своими страстями… Священники – те же слабые люди. Анализируя годы, считаю – слава Богу, что так всё произошло, и при этом ты остался жив в духовном плане. Если бы это было очень удобно, как люди живут (график работы 5 на 2, работа рядом с домом, жильё благоустроенное)… Судя по молодым годам, когда приходилось ездить на сессии, это однообразие меня угнетало, всё превращалось в рутину, я даже возвращался другим путём, потому что прежний уже надоел. Рутина, непонимание, куда двигаться дальше… Слава Богу, сейчас каждый день – новый.

- В армии служили?

- Нет, по состоянию здоровья, много наследственных заболеваний. Помню, лет в 20 у меня так скакало давление, что «скорую» приходилось вызывать. Но я его не чувствовал, и до сих пор не чувствую. Таблетки пью, конечно. Но на всё воля Божия. Но касательно того, «если завтра война, если завтра в поход», то я пойду, только свистни! Несмотря на то, что трое детей – Господь их дал, Он их и сохранит. В Великую Отечественную люди ещё жестче жили. Бабушка, которая эти годы пережила, рассказывала, как на голое тело надевали пальто и ходили круглый год, потому что другой одежды не было.

– Кого вы считаете своим наставником?

- На начальном этапе – безусловно, отец Николай Чирков дал импульс. Я ему благодарен. А так – нет такого, как нет и духовника. Я периодически езжу к отцу Виктору Сурину в Черёмухово. В Иткуль ездил к отцу Иоанну пару-тройку раз, мне этого хватило, чтобы понять весь расклад на всю мою жизнь. Некоторые ездят часто, много, а мне хватило 2-3 раз. Я понял, как дальше жить.

- И как?

- (вздохнул) Он напрямую ничего не говорит. Ты слышишь то, что касательно тебя. Даже в обычной нецерковной кампании ты можешь уловить для себя определенные вещи, которым ты придавал гипертрофированное значение, а здесь понимаешь – дело житейское, нечего убиваться.

Счастье любит тишину

- Когда силы на исходе, что вам помогает восстановиться? Как вы отдыхаете?

- Я уже говорил, что люблю тишину, и не только внутреннюю, но и вокруг себя. Лес люблю, правда, нам сейчас из-за пожаров его запретили посещать. Есть огород, точнее, участок земельный, где можно сесть и наслаждаться тишиной. Пару дней назад я там до 2 часов ночи просидел, на звёзды любовался. В сутках же 24 часа, выспаться успеешь.

- Супруга вас не потеряла?

- Да куда я денусь с огорода-то? Она своим делом занималась - пекла торты до полвторого, я подумал – не буду ей мешать, посижу. Всё постепенно стихает, чувствуешь дыхание суток. Тишина и природа помогают восстановить силы. Бывает, еду в Куртамыш, и отдыхаю, потому что тишина, лес, дорога знакомая, пролетает быстро. Я вечером недавно ехал, воздух сосновый чувствуется.

- Судя по фотографиям в соцсетях, вы и путешествовать любите?

- Да, в 2020 и в 2022 годах с семьёй были на море.

- Что я не спросила?

- Я готовился к разговору, и то, что хотел сказать, сказал. Но меньше всего хочется публичности. «Тихое и безмолвное житие поживем во всяком благочестии и чистоте». Счастье любит тишину.

Беседовала Татьяна Маковеева.