Публикации
Русская Православная Церковь Курганская епархия
По благословению
митрополита Курганского
и Белозерского Даниила

Иерей Александр Иванов: «По силе своей несу послушания»

19 Декабря, 2020
Иерей Александр Иванов: «По силе своей несу послушания»

Очередной гость рубрики «Епархия в лицах» - иерей Александр Иванов, штатный священник Александро-Невского кафедрального собора, настоятель госпитального храма святителя Луки, руководитель воскресной школы при Александро-Невском соборе.

-  Родился я в городе Кургане 10 февраля 1978 года. Папа был инженером-строителем, работал в строительной кампании, проектировал дома, которые возводились в советское время. Мама – бухгалтер, оба сейчас на пенсии. В семье было трое детей – я и два младших брата. Поскольку родители много работали, вся ответственность за братьев лежала на мне, я как мог, занимался их воспитанием. Родители никогда не ругались, я не слышал в семье крепких словечек.

Мы жили сначала в Восточном посёлке в маленьком домике, позже папе выдели комнату на общей кухне в Шевелёвке (где сейчас ТЦ Пушкинский). Я с семьёй и мои родители по-прежнему живём в этом микрорайоне. У меня тоже трое детей, все дочери.

Я учился в школе № 11, окончив которую, поступил в Тобольскую духовную семинарию.

Зёрнышки православия

- Мне уже 42 года, но я до сих пор живо помню самые яркие моменты моего крещения. А крестили меня примерно в 2 года. Семья наша была обычная советская, где и речи не было ни о вере, ни о Боге, но по какому-то внутреннему позыву они меня решили окрестить. Наверное, причиной стало, что я родился очень слабым и болезненным, думали, что не выживу. С самого рождения не выходил из больниц, и как только немного окреп, родители привезли в Смолино и окрестили.

До сих пор ярко помню, как родители везли меня в мотоцикле с коляской, помню, как батюшка (позже я узнал, что это был отец Григорий Пономарёв) занёс меня в алтарь и обнёс вокруг престола. Я очень хорошо помню, как сижу у него на руках, как горят лампадки. Помню, как он вынес меня из алтаря и держал на вытянутых руках, а я смотрю на всех сверху, вижу бабушек в платочках, которых обычно я, малыш, видел снизу. Это было первое прикосновение к церкви.

Также очень ярко я запомнил свои первые исповедь и причастие. Я уже был подростком, в осознанном возрасте пришёл в храм. И после первого причастия ощутил тихий мир души, о котором говорится в наших священных книгах, незабываемое ощущение тишины, радости и мира. Это сложно передать словами, но ощущение я тоже запомнил на всю жизнь.

- А что заставило вас, обычного советского мальчишку, пойти в храм?

- Первый опыт молитвы у меня был в начальной школе. Я лежал в больнице, моя тётушка как-то навестила меня и посоветовала: «Ты лежишь на кроватке, смотри в какой-нибудь уголок и проси Господа Иисуса Христа, чтобы Он тебя укрепил». Я её послушался, и своими словами просил Бога.  И позже, когда у меня были трудные ситуации, я тоже прибегал к молитве. У меня не было иконы, я не знал текста молитв, молился своими словами. Как-то нашел дома крестик, возможно, это был мой крестильный крест,  у меня сразу возникло желание его надеть на шею, что я и сделал.

А ещё я с детства очень любил читать. Прочитал практически все книги, какие были дома, всю школьную библиотеку. Из школы бежал домой, чтобы поскорее открыть книгу и узнать, что же там дальше будет происходить. Это чувство интереса к книжному сюжету было гораздо сильнее, чем теперешний интерес к фильмам. 

Из всех книг я предпочитал научные. Меня не пугали серьёзные труды по естествознанию, биологии. Проглатывал  толстенные энциклопедии, мне было очень интересно! Как-то моё внимание привлёк атеистический стенд в библиотеке, который был призван убеждать советских детей, что Бога нет. Но этот стенд сыграл обратную роль – не отвратил, а привлёк меня к вере в Бога. В книгах, которые там были размещены, я впервые увидел изображение икон, выдержки из Священного Писания. Особенно на меня произвела впечатление икона «Сретение». Помню лик Богородицы, который  на меня возымел такое действие, что я стал ещё больше погружаться в вопросы православия, выискивать среди этой литературы жемчужины, которые подкрепляли мою зарождающуюся веру.

Нельзя не сказать о моей бабушке Пелагее, 1918 года рождения, которая прожила очень тяжелую жизнь. Она переехала из деревни в Курган, государство ей выделило квартиру как ветерану. У неё были старинные Евангелие и Псалтырь, я их стал читать, прибегая к ней после школы. И это тоже сильно воздействовало на меня, помогало сформироваться как верующему православному человеку. Ещё до открытия собора Александра Невского бабушка Пелагея изредка, когда ей позволяло здоровье,  водила меня в храм в Смолино.

 Запомнилось такая особенность моей бабушки, как непременное желание помочь храму. Каждый раз, получив пенсию, она выделяла из неё солидную сумму, добавляла еще то носки, то ещё какую-нибудь вещь и поручала мне отнести пожертвование батюшке. Это происходило в только-только открывшемся Александро-Невском храме. Сюда я стал ходить, здесь как раз и прошли у меня  первая исповедь и причастие.

Отчётливо помню звучание первого состава мужского хора. Тогда в него собрались самые  выдающиеся певцы Кургана  и организовали квартет. Их православное богослужебное пение для меня, школьника, было открытием и возымело сильное впечатление.

Я стал ходить в храм в свободное от учебы время. Потом узнал, что здесь есть воскресная школа, она тоже только-только открылась. Это был 1993 год. Руководила ею на тот момент молодая женщина Татьяна Анфилофьева. Сюда ходили дети разных возрастов, но много было подростков моего возраста. Кстати говоря, среди них была моя будущая жена Ольга.

Я всегда с нетерпением ждал воскресения, чтобы прийти в нашу школу, которая располагалась на втором этаже Александро-Невского храма. Там, где сейчас  находится трапезная, было крестильное помещение, здесь мы тоже занимались – батюшка садился на стул, мы располагались вокруг него и слушали его беседы.

Это не была школа в том понимании, как сейчас, не было педагогов-предметников, мы просто изучали «Слово Божие» по репринтной литературе. Два священника, которых только-только рукоположили о. Аристарх Егошин и о. Владимир Кузнецов, по очереди вели занятия в формате беседы. Царила атмосфера благожелательности, открытости, взаимного интереса. Я в первый раз почувствовал, что небезразличен кому-то, что у меня есть единомышленники, которые тоже стремятся постичь православие, чтобы жить в этом мире, как христианин. Мне было очень интересно общаться с такими же, как я.

Мы участвовали в жизни нашего храма, убирали территорию, которая тогда была в довольно-таки запущенном состоянии. Девочки занимались вышивкой. Тогда ещё епархия не закупала в Софрино наборы покровцов, и практически все применяемые в богослужении изделия из ткани, такие, как воздухи, покровцы и даже плащаница на Успение – это все вышивалось руками девочек воскресной школы.

Ещё одно интересное воспоминание: когда открылся наш храм, то недалеко от него у одной пожилой женщины жил старенький монах по имени Ермоген, которого к ней привезли, чтобы она за ним ухаживала. На тот момент ему было уже за 90 лет. По возможности, приводила его в храм, он заходил, садился на лавочку с правой стороны и сидел. Умер он в 100-летнем возрасте, перед кончиной его увёз в монастырь иеромонах Серафим. Помню, мы к нему подходили на благословение, и он каждого человека благословлял теми же словами, как Серафим Саровский – «радость ты моя». Мы, воскресная школа, не раз ходили к нему в гости.

 Отчётливо помню, как, глядя на меня, он уверенно сказал: «Ты будешь батюшкой». Я это запомнил. Позже наш первый архиерей епископ Михаил, после службы подошел ко мне, спросил, в каком классе учусь, и, узнав, что заканчиваю 11-й класс, посоветовал поступать в семинарию. Попросил зайти в епархиальное управление и написать прошение с благословением на учёбу, так что к окончанию школы у меня даже сомнений не было, куда поступать дальше.

- А родители как?

- Они спокойно относились к тому, что я хожу в храм, они принимали мой выбор. Сложность возникала в пост, мама сильно переживала, что я ничего не ем, у меня был неофитский период, когда я все исполнял безукоризненно. Но это были буквально разовые эпизоды. И если мама всё-таки беспокоилась, то отец говорил – он сам решил, пусть идёт по этому пути. Младшие братья, которых я ещё малявочками приводил в храм на причастие, тоже восприняли как должное. Они с родителями приезжали ко мне в семинарию, посмотреть, как я живу. Но свою жизнь с православием не связали.

Семинария и её уроки

- В 1995 году я поступил в Тобольскую духовную семинарию. Мне там очень нравилось, было интересно учиться. У меня были прекрасные отношения с руководством, вообще время такое было прекрасное, я там много друзей приобрел. Мы вместе учились, проводили свободное время, ездили в паломнические поездки. Меня там взяли в хор, я пел.

Но семинария в те годы только-только  была открыта и  делала первые шаги. Был период её становления, и условия жизни были суровыми. Мы жили в бывшем тюремном корпусе, где стояли  холод и сырость. Возвращаясь вечером в казарму, мы брали утюг и по очереди сушили свои влажные постели. Одежда в шкафах покрывалась плесенью. От таких условий я к третьему курсу совсем разболелся, стал часто попадать в лазарет с высокой температурой. И однажды инспектор семинарии вызвал меня и предложил поехать домой.

Позвонил владыке Михаилу в Курган и испросил его совета. Он благословил меня вернуться. Я приехал домой и потом на протяжении двух лет восстанавливался. Это был непростой для меня период. Семинарию я так и не окончил. Позже 1,5 года обучался заочно в Свято-Тихоновском университете.

Когда обучался в семинарии, тоже очень много читал. На каникулы ехал домой всегда с полными сумками купленных книг, это была единственная наша радость – читать.

Особенно нравилась свято-отеческая литература. Особо сильное воздействие произвел на меня труд святителя Игнатия (Брянчанинова) «Избранные письма».  Причём, об этой книге я услышал случайно: проходил мимо двух семинаристов, один из которых советовал другому обязательно её прочесть.  Приобрёл, начал читать – и содержание её оказалось настолько близким для души! И позже, когда уже стал священнослужителем, я в общении с людьми руководствовался духовными принципами, которые излагаются в письмах святителя. Они наполнены особенной любовью, состраданием, участием, поэтому я и сам получил от них огромную духовную пользу, и видел, как они благотворно воздействуют на других. Я старался в общение с людьми переносить те же мысли, и видел, что люди от этих слов получали утешение и поддержку в трудных ситуациях.

Священническое служение

- В 1999 году я женился на девушке, с которой познакомился ещё в воскресной школе. Мы часто встречались в храме,  она навещала меня в больнице. После венчания владыка Михаил рукоположил меня во диаконы на Успенье.  И началось моё священническое служение.

12 лет служил диаконом в Александро-Невском соборе. В священники рукоположил меня уже владыка Константин Великим постом 2011 года.

Первым моим назначением был приход в Лебяжье. К слову сказать, там я и применял принципы духовной жизни, которые излагает Игнатий (Брянчанинов). Я убедился, что суть проповеди священника – не в том, чтобы говорить что-то своё, а стараться нести  ту мудрость, которая накоплена в свято-отеческом предании. От этого получает пользу и те, кто слушает проповедь, и сам проповедующий. 

Настоятелем я был полтора года. Затем три месяца пробыл в посёлке Красный Октябрь Каргапольского района. По состоянию здоровья попросился за штат, но по мере сил продолжал служение.

Потом снова к служению меня призвал владыка Иосиф, определил в прекрасный Богоявленский храм. И сейчас, когда я прохожу или проезжаю мимо, ощущаю самые тёплые чувства. Тогда был период завершения его строительства, в этом мы тоже участвовали. Но затем опять начались сложности со здоровьем, и я снова написал прошение дать мне возможность подлечиться. 

Спустя время, владыка Даниил, которому я очень благодарен, счел возможным взять меня в штат Александро-Невского собора. А ещё  в конце лета меня назначили настоятелем храма при госпитале ветеранов войны. Там была очень сложная ситуация из-за пандемии, владыка благословил меня сохранить добрые отношения с руководством этого лечебного учреждения, чтобы наше присутствие там осталось, чтобы храм сохранился и люди смогли причащаться Святых Христовых Тайн и молиться. Слава Богу, на тот момент храм был сохранён, у нас возникли добрые доверительные отношения  с главврачом госпиталя. Из-за карантина у меня не было доступа в госпиталь, и с момента моего назначения там ни одного богослужения совершено не было.

В дальнейшем  вторая волна ковида привела к острой необходимости в лечебных площадях, и нам пришлось по объективным обстоятельствам освободить помещения, где располагался храм. Но при этом, главврач сказал, что будет рад, если небольшой храм будет построен на территории госпиталя. Я надеюсь, что этот план осуществится, владыка пообещал поддержку и помощь.

Мне очень хочется, чтобы будущий храм, пусть небольшой, был красивым, привлекал людей. Я с супругой был на острове Крит и до сих пор помню красивейшие небольшие храмы, буквально усеявшие остров. Они мне запали в душу, хочется и рядом с госпиталем возвести такой, чтобы люди, видя его, не могли пройти мимо.

Пение – это звуковая иконопись

- Откуда взялась ваша любовь к пению?

- В юности я  слушал образцы древнерусского пения, записанные на кассетах. Это меня очень впечатлило. Мне кажется, что древние церковные распевы сопоставимы по значимости и по своему воздействию на человека  с иконами. По моему убеждению, церковное пение не менее значимо, чем иконопись. Очень важно, кто и как поёт в храме, что исполняет, потому что это либо помогает людям молиться, либо, наоборот, отвлекает, вносит сумятицу в их мысли.  А богослужение, я считаю, должно проходить спокойно и размеренно, чтобы слово, которое поётся или читается, можно было расслышать.

В 1994 году в Кургане было очень сильное наводнение, затопило Смолино и храм, и мы, подростки, помогали батюшке Николаю Чиркову в его делах. У него был маленький уличный киоск «Православная беседа», где продавалась духовная литература. А у меня были небольшие навыки к рисованию, и я сделал красивый трафарет с этим названием, нанес на киоск, покрасил. И он в благодарность подарил мне старинную книгу с крюковой нотацией. В духовной семинарии я продолжил этим интересоваться, дошёл до того, что смог расшифровывать эту нотацию и даже петь по ней.  У меня и сейчас хранятся дома эти тетрадки.

Петь я начал в семинарском хоре. Увлёкся  до такой степени, что стал самостоятельно разбираться в крюковой нотации.

- Это своё увлечение вы решили поставить на профессиональную платформу?

- Да, я поступил учиться в Курганский музыкальный колледж на дирижерско-хоровое отделение.

У меня есть мечта мечта создать хор древних церковных распевов. Как и старинные иконы способствуют молитве, так и церковное  пение, которое  сформировалось в свято-отеческие времена, очень благотворно влияет на молитву. Надеюсь эту мечту воплотить в жизнь.

Однажды я уже был близок к её воплощению: в 2004 году  нашёл четырёх певцов, которые когда-то пели в Александро-Невском  храме, пригласил их снова петь. Более того, у меня была возможность стимулировать  материально их деятельность, помогать им финансово. Хор стал очень красиво исполнять произведения. Но так получилось, что этот хор увели из-под моего руководства. Человек, который это сделал, счел меня очень молодым, недостаточно опытным.  Тем не менее, элемент материальной помощи я сохранил. Но так как новый руководитель в музыкальном плане был малограмотным, то случилось то, что повлекло за собой  распад хора. Несмотря на свою профессиональность, певцы были ещё не готовы исполнять всю службу полностью. Для этого нужно было время, но поступила команда вывести их на службу, и владыка Михаил очень негодовал, он не знал, что хор мне уже не подчиняется, Мне на тот момент не хватило жизненного опыта отстоять хор, я уступил.

Школа мечты

- В сентябре владыка Даниил благословил вас на руководство воскресной школой при Александро-Невском соборе. Ваши ощущения, планы?

- В моей жизни прежде никогда не было опыта руководства воскресной школой. Теперь я постоянно думаю об этом, погружаюсь в тему. У меня появились мысли, желания создать  школу с такой средой,  где бы дети получали духовные базовые знания, формируясь, как православные личности. Я мечтаю привлечь в нашу воскресную школу все возможные ресурсы, чтобы создать уникальную среду, выйдя из которой наши дети смогли бы очень многого достичь. А потом, став взрослыми, они бы к нам возвращались, приводили своих детей, передали эстафету доброты. Наша Церковь нуждается в деятельных людях.

Нахожусь в процессе поиска такой программы, которая, помимо базисных духовных предметов, свойственных воскресной школе, давала бы детям на высочайшем уровне и общеобразовательные предметы. Но не в том русле, как в современной общеобразовательной школе, а больше – как в советской, чья система образования очень ценилась за рубежом.

Обычные люди имеют самое смутное представление о воскресных школах. Для людей церковных, которые уже погружены в нашу атмосферу, тоже не все понятно, что она из себя представляет: ну праздники, ну Закон Божий учат…  Хотелось бы донести до людей так рассказать о нашей школе, чтобы у них появилось желание  быть причастным к этому прекрасному делу.

- Это ваша мечта. А что в реальности?

- Нам, Слава Богу, для занятий выделили прекрасное помещение духовно-просветительского центра. Но оно уже сейчас требует средства для содержания. Также нужны средства на оплату коммунальных, на текущие платежи, на зарплаты педагогическому составу школы (из расчёта 250-300 рублей за академический час). На данный момент у нас пять педагогов, в основном, они занимаются с детьми в субботу и воскресенье. Но на неделе  тоже занятия есть - кружок резьбы по дереву, кружок кройки и шитья. У нас ведутся «Уроки доброты», Закон Божий, азы знакомства с Евангелием, со Священным Писанием. Прекрасный педагог по изо, ребятишки под ее руководством такие картины рисуют! Есть театральный кружок. На мне азы катехизиса и занятия с родителями, пока детишки занимаются с педагогами в классах.

У о. Владимира Лобова я попросил бронзовый колокольчик, и теперь у нас начало и конец  урока знаменуются красивым живым звоном, а не резким электрическим звонком. Так было в гимназиях до революции, в сельских школах в советское время до 70-х годов.

Клуб православных предпринимателей

- Недавно вы реализовали ещё одну свою мечту – создали клуб православных предпринимателей?

- Точнее, возродил. Такой опыт у меня был, когда я служил в Богоявленском храме. Настоятель мне разрешил, и я привлёк молодых некрупных предпринимателей. Тогда у меня это получилось легко и органично, теперь надеюсь возобновить эту работу. Хочу привлекать активных молодых людей, объединив которых вокруг православия, можно будет сделать что-нибудь значимое.

Я считаю, что в большинстве случаев  Церковь сотрудничает с предпринимателями однобоко, только берёт, не давая взамен ничего.  А мне хочется послужить этим людям, чтобы они больше приобрели, чем отдали. Пусть не в материальном, а моральном плане. Каждый предприниматель ежедневно сталкивается с агрессивной средой обмана, неверия, подозрения, сиюминутной выгоды. Это люди с непростой жизнью, зачастую за глянцевым фасадом у них скрывается и боль, и скорби. От нас они могут получать духовную помощь и поддержку. Я глубоко убеждён, что в сообществе с Церковью эти люди смогут многократно усиливать друг друга.  Помогая друг другу, мы сможем реализовывать  социальные проекты, оказывать помощь нуждающимся.

Жить с миром в душе

- Отец Александр, ради чего вы живёте и служите?

- Я отвечу просто: Господь-Создатель призвал каждого из нас в жизнь, и  надо таким  образом строить свой жизненный путь, чтобы в душе был мир, состояние тихой радости, из которого мы и должны действовать каждый в своём русле. Неважно, священник ты, или водитель маршрутного такси, или продавец.  Каждый из нас в той или иной степени призван к служению Богу и может совершать это служение, по возможности, находясь в состоянии мира в душе, примирения с ближними, с Богом.

- Вы ни разу не пожалели, что стали священником?  Ведь, насколько я знаю, у вас были нелегкие моменты в священнической жизни.

- Нет, ни разу не пожалел! Было осознание своё недостоинство. Я никого не винил, а только осознавал свои недостатки. Это чувство и сейчас присутствует. У меня такой принцип – по силе своей несу послушание. И когда я бываю кому-то полезен, то радуюсь этому.

Беседовала Татьяна Маковеева.



Назад к списку