Протоиерей Михаил Ширяев: ««Миссия просвещать для меня выше, чем спасаться в монастыре»

Строки биографии

- Я родился 9 марта 1958 года в посёлке фабрики им. Войкова Муромского района Владимирской области. Родители мои работали на этой же льнопрядильной фабрике. Мама, Анна Михайловна – мастером (по распределению после института), затем – заместителем начальника цеха. Папа, Александр Петрович, работал механиком, чертёжником, а после заочного окончания института – инженером-конструктором на Муромском машиностроительном заводе им. Орджоникидзе.



В семье нас, детей, было трое - я и две сестры: старшая, Елена, 1956 года рождения, и младшая, Ольга, 1966 года рождения. К сожалению, Ольга в 1987 году погибла во время тренировочного похода спелеологов.



В 1965 году начал учиться в начальной школе Дмитровской слободы города Мурома. Но в декабре 1966 года наша семья переехала в город Оренбург, откуда родом родители и вся родня. Отец перевелся на Оренбургский аппаратный завод, где вскоре был избран парторгом. В 1967 году ему дали квартиру. Однако в 1972 году из-за конфликта с директором, которого уличили в использовании служебного положения и которого поддержали партийные органы, отец был вынужден уволиться. Он поступил на Оренбургский машиностроительный завод, где и проработал до пенсии в отделе механизации и автоматизации. А мама до пенсии работала инженером-нормировщиком на Оренбургском аппаратном заводе.



В 1973 году окончил 8 классов средней школы № 10 города Оренбурга и поступил в Оренбургский техникум железнодорожного транспорта по специальности «радиосвязь и радиовещание на железнодорожном транспорте». По окончании техникума в 1977 году взял направление на Кемеровский механический завод, где работал электромонтёром связи с 30 августа 1977 года по 23 октября 1978 года, до призыва в Советскую Армию.



С 14 ноября 1978 по 23 декабря 1980 годов проходил армейскую службу в звании рядового на должности «монтажник связи-станционщик» в в/ч № 30586 Дальневосточного военного округа (ДВО).

Наш отдельный батальон занимался монтажом устройств и сетей связи округа. Первые 8 месяцев служил в самой части в Хабаровске, из них около полугода – дежурным по штабу. Остальное время службы был прикомандирован к различным частям ДВО в Ургане, Чегдомыне, Белогорске, Архаре, Завитинске. Приходилось монтировать, иногда в одиночку, проводку для радио, сигнализации, телефонной связи, телевизионные кабели и антенны, распределительные устройства связи, охранную и пожарную сигнализацию на жилых и военных объектах ДВО.

После демобилизации из Советской Армии 2 февраля 1981 года поступил работать электромонтёром ПОНАБ (Пункт обнаружения нагрева аварийных букс) в Оренбургскую дистанцию сигнализации и связи Южно-Уральской железной дороги.



20 февраля 1981 года женился на своей бывшей однокласснице Галине Степановне Негру (в девичестве Сторож). У неё была дочь Марьяна 1977 года рождения от первого брака, которую я удочерил. Сейчас она со своей семьёй живёт в Оренбурге, у нее сын Артемий, ему 18 лет.

16 ноября 1981 года я уволился с должности электромеханика и 1 декабря поступил на подготовительное отделение Новосибирского госуниверситета. 1 сентября 1982 года был зачислен на 1 курс физического факультета. Учился очно, и 1 июля 1988 года окончил университет по кафедре квантовой оптики (лазерная физика).

За время учёбы в связи с рождением 27 ноября 1984 года сына Дмитрия брал академический отпуск. Все годы подрабатывал на полставки лаборантом в НГУ и НИИ Сибирского отделения академии наук, ещё работал бойцом вневедомственной охраны.



Пять летних сезонов провёл в стройотряде НГУ «Омега», был командиром (5 лет командирского стажа ССО). Работали на Сахалине, Чукотке, в Якутии.

Семья наша жила на квартире, потом в общежитии НГУ. Жена работала воспитателем в детском саду, училась заочно в Оренбургском пединституте, закончила его в 1987 году по специальности «учитель математики». В том же году ей поставили диагноз «рак молочной железы» и в мае 1988 года сделали операцию, полностью удалили молочную железу, лимфатические узлы и мышцы. Врачи сказали мне, что болезнь запущена, что стадия развития опухоли поздняя – 3Б, и что Галина проживёт не более трёх лет.

В связи с этим я, окончив университет в 1988 году, взял распределение в Курганский сельхозинститут, потому что здесь пообещали сразу дать 3-комнатную квартиру в новом доме. И 1 сентября 1988 года наша семья вместе с ещё двумя семьями одногруппников переехала в Курган.



Стал трудиться в должности младшего научного сотрудника научно-исследовательского сектора КГСХИ по хоздоговорной теме. С нуля создавали лабораторию полупроводниковой технологии, вели работу по ряду хозяйственных договоров с Новосибирским НИИ физики полупроводников и с Новосибирским заводом полупроводниковых приборов.



В том же 1988 году принимал участие в работе двух научных конференций: международной «КИНО-88» (когерентная и нелинейная оптика) в городе Минске и всесоюзной «Лазерная технология и применение технологических лазеров в народном хозяйстве» в городе Вильнюсе. Около месяца провёл в командировке в НИЦГЛАН (научно-исследовательский центр технологических лазеров АН СССР) в городе Шатуре Московской области.

В ноябре 1990 года наш брак по инициативе жены был расторгнут, хоть я выступал против этого. Жена уехала к родителям в Оренбург и умерла там 28 июня 1991 года. Это моя семейная трагедия. Она нашла себе, так скажем, утешителя, когда лежала в больнице, и настояла на разводе, хоть я не соглашался на это, но кто меня спросил?



Руководитель нашей лаборатории с 1991 года начал увлекаться бизнесом, и к 1994 году лаборатория окончательно распалась. Мои коллеги вернулись в Новосибирск, а я с сыном Дмитрием остался в Кургане, в КГСХА из-за невозможности поменять свою 1-комнатную квартиру на Новосибирск. До 1997 года вёл работу по хоздоговору в НИЧ КГСХА на тему «Лазерный атомно-флуоресцентный спектрометр», пока заказчик (областная администрация) окончательно не прекратила финансирование.

За время работы в КГСХА некоторое время преподавал физику и математику. С 1995 по 2002 годы систематически преподавал на кафедре экологии и защиты растений, вёл две дисциплины – «Радиационная экология» и «Радиационная биология».

- После развода вы в брак больше не вступали?

- Нет.

- Ваш сын Дмитрий где сейчас?

- В Новосибирске. Женат, двое детей.

- В Кургане родственников у вас нет, вы живёте один?

- Да.

Спасительное обращение к вере

- В марте 1992 года принял Святое Крещение в Свято-Духовском храме посёлка Смолино. В 1998-1999 годах нёс клиросное и алтарное послушание на приходе прп. Сергия Радонежского в КГСХА.

- Что предшествовало крещению, что стало причиной?



- К работе в лаборатории мы привлекали сотрудников отдела технических средств обучения КГСХИ, его тогда возглавлял Анатолий Дмитриевич Лаврентьев, ныне это отец Анатолий, бывший настоятель Кетовского храма. На почве развала страны у нас шли широкие дискуссии, общеинтеллигенское шараханье в разные стороны, чтение всякой белиберды, в том числе оккультной литературы. В итоге мы пришли к выводу, что всё это мура, а истинная вера – Православие. И мы с ним и ещё с двумя сотрудниками поехали креститься в Смолино и приняли крещение. Тем более что у меня государственный кризис наложился на семейный. Развал страны, развал семьи, всё рухнуло в одночасье. И с работой – сократилось финансирование договоров, по полгода не выплачивалась зарплата. Сын остался со мной, я с ребёнком на руках, он в первом классе учился уже. В общем, ситуация была очень сложная. И обращение к Церкви, к Богу было для всех нас спасительным. Крестил нас отец Николай Чирков, он же был и первым наставником-духовником. Не забуду первую исповедь у него – колени дрожали, голос прерывался

Далее – более. Потихоньку начал ездить в храм. Добираться было сложно, автобусы не ходили. В 1997 году мы открыли приход в КГСХА, я был в «десятке» организаторов, два года помогал отцу Евгению как алтарник.



В 1999 году сын окончил основную школу, встал вопрос, где ему учиться. А это же были «лихие 90-е», я смотрю – парень связался с какой-то шпаной. Сигареты стали появляться, с ножами начали ходить, и я счёл за благо удалить его из этой кампании. Он увлекался программированием, сначала поступил в лицей № 12, а потом я отправил его в Новосибирск.

К тому времени другие две семьи вернулись туда. Но недоделана была договорная тема с управление сельского хозяйства областной администрации «Лазерный атомно-флуоресцентный спектрометр». Немного не хватало до завершения, надо было тестировать различные среды – пищевую, водную, чтобы собрать банк данных (где какая концентрация каких веществ, как на спектре это выглядит). Но к тому времени с финансированием стало совсем плохо, завод начал разваливаться, академические институты тоже были в очень плохом состоянии. Поэтому, тему я, к сожалению, до конца не довёл, хоть и не уехал, а остался в Кургане.

Летом 1999 года мы с сыном поехали в Новосибирск. Он сдал экзамены, решили попробовать в Высший колледж информатики при Новосибирском госуниверситете, находившийся в академгородке.



31 мая 1999 года меня рукоположили в диаконы. Я подумал – надо учиться, и поступил в Свято-Тихоновский университет на заочное отделение. Первый курс окончил без троек, Тут у нас в КГСХИ строительство храма активизировалось, я запустил контрольные. В 2001 году не пришлось поехать на сессию, так что я учился с перерывами, но три курса окончил по-честному.



В 2002 году меня рукоположили в священники, в Александро-Невском соборе служил. Служб много было, раза в три больше, чем на приходах, плюс отец Аристарх Егошин привлёк меня в отдел образования и катехизации, а в 2004 году я стал руководителем отдела. То есть загруженность большая была.

В 2008 перевёлся на факультет допобразования университета.

- А почему перевелись?

- Дело вот в чём. Я приехал на сессию с двумя несданными контрольными. У меня была такая практика – за две недели до сессии я эти контрольные дописывал и там сдавал. Но тут попалась очень вредная инспектор, наглая, у меня терпение лопнуло, я забрал свои документы, поднялся двумя этажами выше и подал документы на этот факультет, где брали людей с высшим образованием. Мне перезачли предметы, и в 2009 году я окончил двухгодичную программу этого факультета. Но диплом не написал: во-первых, мы открывали православную школу, а это всё было сопряжено хождением по инстанциям, поискам места для неё – кто приютит.



Во-вторых, у нашего отдела была очень бурная деятельность: мы проводили массу мероприятий, налаживали систематическое взаимодействие с властями разного уровня, например, в Доме пионеров собирали на областные Рождественские чтения, которые начали проводить с 2005 года, по 750 учителей, возобновили выпуск епархиальной газеты, регулярно (раз в месяц) выступали на областном радио, сотрудничали с курганским телевидением (проект Елены Саенко «Благая весть) и др. Заключили договора с обладминистрацией, с ГлавУО, с ИПКРО (теперь это ИРОСТ), с госуниверситетом и другими вузами. Был полный набор всех договоров. Наш отдел этим как раз занимался. Мы и планы писали.



Сейчас немыслимо представить, в нашем отделе были две сотрудницы – Ирина Леонидовна Новгородова и Галина Михайловна Исакова (ездила из Варгашей, бывший зав. роно, сейчас на Успенском приходе возглавляет духовно-просветительский центр). Мы сидели на месте теперешней трапезной, здесь крестилка была. Единственный епархиальный отдел, имевший штат, доходивший до 4 человек, плюс я. При владыке Константине работали выпускники Московской академии Георгий Виноградов и библиист Евгений (?????) из Санкт-Петербургской академии. Так мы работали с 2008 по 2010 годы.

История курсов



- В то время шла борьба за введение в школы «Основ православной культуры». Я принимал участие в работе, в Москву ездил на совещание, с Кураевым был знаком, который в Синодальном отделе образования возглавлял методический кабинет. Мы с Анатолием Петровичем Додоновым ездили на Рождественские чтения в Москву, выступали там, делились своим опытом. С лета 2003 года стали вести краткие курсы для учителей (32-36 часов). Спустя несколько лет стали задумываться о более обширном обучении педагогов. Договорились с ИПКРО, что мы сформируем программу, что в 2008-2009 годах проведём профессиональную переподготовку по 500-часовой программе. Это сейчас к нам более-менее лояльны, да и то, пока начальство не прикажет, ничего делать не будут, а в то время прямо-таки битва была.



Наш опыт курсов оказался востребованным на общецерковном уровне. Мы с А.П. Додоновым выступали два года на Московских Рождественских чтениях, к нам приезжал сотрудник Синодального ОРОиК доктор педагогических наук Игорь Метлик. Наша 500-часовая программа использовалась при разработке программы новой специальности в педвузах «Педагогика духовно-нравственного воспитания (ДНВ)». Правда, программа не была утверждена - бюрократия зарубила, но экземпляр учебника у меня есть. Также использовалась в магистратуры по ДНВ в Уральском государственном педагогическом университете (УрГПУ), создателем которой был профессор Станислав Тимофеевич Погорелов, с ним мы были знакомы с 2005 года, но в этом году он умер.



Кстати сказать, 2013 году я поступил в магистратуру УрГПУ и в 2015 окончил ее. Получил диплом магистра с отличием по специальности «Педагогика духовно-нравственного воспитания». И еще - за налаживание контактов Курганской и Шадринской епархии с Администрацией области (тогда еще не Правительство) и другими органами власти награжден Грамотой Правительства области. Это добавление к вопросу о бурной деятельности ОРОиК.

На наших курсах мы сделали два выпуска – в 2010 и в 2012 годах. В общей сложности порядка 40 учителей, они прошли основательную подготовку: из 500-часовой программы удалось 328 часов выделить для православной тематики, остальные часы – светская тематика, плюс нормативы и прочее.

Это был очень хороший опыт совместного преподавания светских педагогов и представителей епархии. Сам владыка Константин лекции читал по догматическому богословию. Мы приглашали из Екатеринбурга Татьяну Ивановну Заболотневу, которая работала в отделе образования и даже возглавляла его.



Приезжала из Москвы кандидат педагогических наук Ольга Владимировна Розина, мы ее привлекали на заключительном этапе. Я на неё вышел через её книгу, которую купил в Свято-Тихоновском университете. Там был указан телефон, я созвонился, мы начали сотрудничать, она нам привозила свою монографию «Духовные основы русской культуры». Владыка Константин благословил подать эту книгу на Макарьевский конкурс, и она вошла в число призёров. На основе этой книги мы подготовили выступление на Рождественских чтениях и комплект пособий для переподготовки учителей.

Были у нас контакты и с кафедрой философии КГУ, с нами работала один из преподавателей этой кафедры Галина Васильевна Янович. Она написала две книги краеведческого плана: «Православная культура в Зауралье» и «Паломничество по Зауралью». Мы помогали в сборе материалов, я готовил рецензии. Эти книги вошли в пособия как местный материал. В конкурсе «За нравственный подвиг учителя» мы заняли третье место по России. Число «остепенённых» у нас соответствовало университетскому уровню.



Но потом произошёл сбой, владыка Константин убрал меня из собора, из отдела образования, с курсов. Курсы вскоре заглохли. Отец Алексей Смирнов, которого поставили заведовать отделом образования, не смог продолжить.

Трудность курсов ещё состояла в том, что в течение года было 5 сессий, учителям с районов ездить тяжело, и на основании этого курсы прикрыли. Несколько лет велись разговоры, как их возобновить. Сейчас возможна дистанционная форма., ИРОСТ, вроде, не против, но руки не доходят, на трёх работах работаю: служу в храме, преподаю в гимназии и с 2016 года возглавляю богословские курсы.

Здесь имеет решающее значение наличие договоров для чиновников (а директора – это чиновники). Священник не просто так пришёл, а согласно договору, плану работы. Это всё было заброшено, система рухнула. Люди, работавшие в то время, кто-то ушёл на пенсию, кто-то умер. Но горжусь тем, в нашей православной гимназии работает учитель, которая прошла эти курсы переподготовки, - Елена Владиславовна Ковалёва (?) из Глядянки. Она у о. Павла Балина вела воскресную школу, вышла на пенсию, переехала в Курган и работает у нас уже 4-й год, одно время даже завучем была. Валентина Викторовна Игнатьева тоже у нас училась, в первом выпуске, человек грамотный, подготовленный. Сейчас трудится в Новосидоровской школе.

Православная школа

- Помимо работы в отделе, вы же ещё и школой православной занимались?



- Конечно! Ведь как мы открывали школу? В 2005 году осенью перед отъездом на сессию ко мне подошли несколько учителей из наших прихожан с настоятельной просьбой открыть православную школу: «Батюшка, благослови, будем собирать подписи родителей». Я благословил, уехал на сессию. Возвращаюсь в конце ноября, а они уже собрали свыше тысячи подписей.

Мы были в хороших отношениях с ГлавУО. В 2004 году я пришёл к Борису Алексеевичу Кугану и вывалил перед ним все учебники по православной культуре (авторов Шевченко, Радуновой) – давайте в школах преподавать, а он – нет. Но Куган дал мне для контактов двух своих замов: Анатолия Петровича Додонова и Николая Николаевича Куминова (умер уже). Куминов с атеистических позиций подходил к этому вопросу, а в противовес ему Додонов лояльно относился. С ним мы, в основном и контактировали, установили с ними хорошие отношения, я и мои сотрудницы постоянно у него бывали.

С этими подписями родителей я пришёл к Додонову, он сначала руками замахал. А я: «Народ просит, давайте подумаем, может, арендовать помещения где-то можно?». Надо сказать, что в 2002-2003 годах при министре образования Филиппове вышел указ, что школы могут предоставлять помещения для воскресных школ. По всей стране был разослан циркуляр, что во внеучебное время представители Церкви могут заниматься с желающими – вести факультативы, воскресные школы и пр. Опираясь на этот документ, мы и стали действовать.

Оббегали все школы города, и согласилась нас приютить только директор школы № 41 в Энергетиках. Там выделили нам помещения бывшего туалета и кладовки, за лето мы их отремонтировали.



Встал вопрос о финансировании – кто будет это делать? Епархия отказалась категорически. Единственное, что нам разрешил владыка Михаил – это поставить в Александро-Невском соборе кружку для сбора денег на нужды школы. Но там немного за месяц набиралось.

Создали фонд им. А. Невского, учредителями стали епархия и завод «Курганприбор», конкурсным управляющим которого был Сергей Николаевич Муратов. Я в то время учился в Свято-Тихоновском университете, параллельно со мной учился отец Владимир Алексеев (ныне настоятель Порт-Артурского храма). Сестра отца Владимира Светлана Анатольевна – супруга С. Н. Муратова. Мы часто в их доме в Кетово по ночам вместе делали контрольные. Сергей Николаевич помог школе закупить учебники и привезти школьную мебель из Екатеринбурга. Там в то время уже были две православные школы, они у себя меняли мебель, старую, но в приличном состоянии, отдали нам.



Первый набор был 4 ученика, потом ещё 2 добавилось. А штат – директор и два педагога. С.Н. Муратов нам стал из представительских расходов выделять нам по 32 тысячи в месяц, через пару лет – 60 тысяч рублей. Так продолжалось несколько лет, этих денег нам часто не хватало, мне приходилось свои добавлять, чтобы им зарплату платить.

Два года мы проучились в школе №41, но нам хотелось быть поближе к храму. Договорились с 32-й школой (сейчас это гимназия). Мы уже доросли до 4 класса, и одним из условий нашего переезда было, чтобы наши выпускники после «началки» переходили в их школу. Мы согласились.

Нам выделили по кабинету кабинет на 1 и 2 этажах. Мы там занимались в две смены, доросли до 7 класса, до того момента, когда уже стало нужно лабораторное оборудование для проведения занятий. У нас уже тогда около 50 человек училось. Мы свой летний лагерь организовывали в две смены, выиграли грант в «Православной инициативе».



В 2015 году нам выделили здание бывшей вечерней школы № 4, где мы по сей день и находимся. Кстати сказать, владыка Даниил первым их архиереев взял православную школу под своё попечение, за что ему огромная благодарность.

Своё предназначение

– Отец Михаил, вы не настоятель, а рядовой священник в храме?



- Я от настоятельства всячески уклонялся во все времена. Я считаю своей миссией, предназначением заниматься именно просвещением в широком плане, чем, собственно, я и занимаюсь сейчас.! Надо систематически с людьми заниматься, не одну-две беседы, не одну просветительскую акцию по раздаче листовок проводить, а несколько десятков, чтобы посеять семена в душах людей.

- 9 марта вам исполнилось 65 лет. Зрелый возраст, начинаешь задумываться, всё ли ты в этой жизни сделал и сделал правильно. У вас такие мысли были?



- Конечно! Они были у меня с момента воцерковления, с кризиса 90-х годов, когда всё рухнуло, когда из-под ног исчезли все опоры, когда выяснилось, что наш руководитель прокручивал договорные деньги через свои коммерческие структуры, занимался торговлей в свою пользу. Психологическая ситуация была очень тяжелая: страна развалилась, семья развалилась, работа рухнула. У меня был большой кризисный момент. Я благодарен отцу Анатолию Лаврентьеву и окружению, что мы тогда сплотились и выбрали правильный путь.



То есть, задумываться я начал давно. Но не всё зависит от человека. Есть воля Божия. И даже если мы свою волю полностью согласуем с Божией, но ведь мы живём в обществе, среди людей с их желаниями, хотениями, амбициями. И получается, как получается. Но я считаю: то, что возможно, надо сделать.

- Ваши сын, приёмная дочь, внуки воцерковлены?

- Они живут в отдалении от меня, так что я бы не назвал их воцерковленными.

- Но к тому, что вы священник они нормально относятся?

- Да.

- Что для вас значит – день удался?



- Если мне удалось сделать то, что я намечал, что мысленно вписывал в план, да ещё, помимо этого, кому-то помочь в храме удаётся – подсказать, сориентировать, поговорить с ним так, чтобы он повернулся лицом к Богу, тогда я считаю – это хороший день. Ученики в гимназии радуют не всегда, понятно – современные дети.

- Кем вы себя чувствуете больше – священником или педагогом?

- Священником, занимающимся преподаванием. Священником я стал в 44 года, диаконом – в 41. То есть, период созревания от крещения до принятия сана в 1999 году занял семь лет.

- При всей вашей занятости, больших нагрузках всё равно бывает свободное время. Как вы его проводите, как отдыхаете?



- Времени крайне мало. Если в месяц выдастся день или полдня, я просто сплю. Это лучший отдых. Выспаться – моя голубая мечта. Весь год как заведенный, функционируешь. Ну, читаю ещё, ещё не утратил окончательной этой привычки. Выписываю книги. От художественной литературы я уже отошел, мне это уже не интересно – всё сказано в Евангелии! В основном, меня интересует история России с богословско-философских подходов. Периодически смотрю в интернете лекции известного историка Андрея Ильича Фурсова по русской истории. Он организовал «Институт стратегических исследований» (ИСИ), там выпускаются книги очень хорошего уровня исторического и философского плана. Одна из последних монографий – «Британская Ост-Индская компания: история институциональной мутации». Это прообраз всех современных транс-национальных корпораций, зародыш глобалистского подхода. Это тот инструмент, с помощью которого английская элита (назовём ее так) грабила колонии, имела свою армию и свою валюту, действовала с начала XXVII века.



Посматриваю ещё геостратега Андрея Школьникова, прогнозиста Сергея Переслегина и ряд других авторов, экспертов в своих областях.

- По складу характера вы одиночка или человек общества?

- Я не любитель крутиться в каких-то кампаниях. Скорее, я созерцатель по натуре. Это созерцание близко к монашеству. В своё время я задумывался о монашестве, но отец Евгений Смирнов отсоветовал – у тебя ребёнок на руках! И сёстры в один голос – вот ты примешь постриг, и мы тебя больше не увидим. Желание не пропало, но я всё это откладывал и ярое желание идти в монахи у меня исчезло. Не знаю, может, и приму постриг на старости лет перед смертью, но пока я нужен в миру. Я считаю, что отдавать себя Богу можно не только и не столько в современном монастыре, а в миру. Именно просвещение – отдать себя на служение, нести и слово Божие и учение Церкви. Эта миссия для меня выше, чем самому спасаться в монастыре.

Беседовала Татьяна Маковеева.