Сестра милосердия Евгения Гельцель: «Мой путь тернист, но путь мой – к Богу»

Сегодняшнюю героиню рубрики можно по праву отнести к современным женам-мироносицам, к тем, кто являет пример христианского служения, самоотверженного труда на благо Церкви, послушания и любви к людям. Это Ксения (Евгения) Гельцель - сестра милосердия Порт-Артурского храма города Кургана, координатор православной службы «Милосердие».

Малая родина


- В моём паспорте указана дата рождения 8 марта 1983 года. На самом деле я родилась 6 марта, папа записал другую дату, наверное, чтобы у меня был двойной праздник (улыбается). Моя малая родина - село Большое Раково Кетовского района. Назвать меня Евгенией была папина идея, он хотел мальчика. Я была первым ребёнком в семье, через 6 лет родилась сестра Вера.


Мама, Валентина Николаевна Юшкова, окончила торгово-кулинарный техникум, но работала не по специальности, а сначала секретарём в колхозе, потом до пенсии была главой Раковской сельской администрации. Сейчас она – староста Большераковского храма. Мама с папой (Юшков Анатолий Ильич) расстались лет 20 назад, он теперь живёт на Алтае, но мы с ним общаемся, поддерживаем хорошие отношения. Он по специальности электрик, всегда развивал во мне лидерские навыки, в школьные годы занимался со мной шахматами, сам он хороший шахматист, до сих пор призовые места занимает.

Папа всегда хотел, чтобы я во всём была первой. Когда я пошла в 1 класс, не могла буквы запомнить, почерк был ужасный, как курица лапой, учителя ругались, и у всех сложилось впечатление, что я тупая и ничего в жизни не добьюсь. Но папа занимался со мной, со 2 класса я уже стала отличницей и была ею все школьные годы. Девять классов в Большераковской школе окончила со всеми пятерками, и он всё время говорил: «Если Женюлька за что возьмётся, то всё нормально будет!». Хотя сейчас у меня другой подход к жизни, я наоборот пытаюсь не быть первой.

Когда я была маленькой, то была похожа на папу, сейчас говорят, что я – вылитая мама. А черты характера – общие.


С папой мы изучали Библию, он меня заставлял читать вслух. Он много размышлял о смысле жизни. Я помню, что все его книги были в пометках, он подчёркивал цитаты, к примеру, слова царя Соломона «Всё проходит, и это пройдёт». А мама была ярой коммунисткой, и первоначальные истоки православной веры заложил во мне папа. Я помню, была маленькой, ещё не крещённая, но знала, что ложась спать, надо читать «Отче наш».

- Когда тебя окрестили?


- Мы вспоминали с батюшкой Владимиром – он нас, учеников, всех разом крестил в нашей школе, но точно год не вспомнили, примерно 1999 или 2000. Мне лет 15 было. Вспоминали, кто был крёстным, и пришли к выводу, что он для меня крёстный.

После отличного окончания 9 класса я поступила в 30-ю гимназию, в класс для одарённых детей. Жила я на квартире у бабушки Тамары - матери подруги моей мамы. С ней у меня много чего связано. Там я уже отличницей не была, вырвалась деревенская девочка в город, не до учёбы стало, но училась без троек.

От судьбы не уйдёшь

Как-то бабушка Тамара познакомила меня со своим внуком Серёжей. Мы посмотрели друг на друга, не впечатлились, и наши пути разошлись на долгие 8 лет. А встретились вновь мы с ним, когда я уже судебным приставом работала. У нас начались отношения, которым в этом году исполнилось 15 лет. И вообще, 2023 год у нас юбилейный: мне и ему исполняется по 40 лет, нашему браку и нашей дочери – 15 лет, венчанию – 5 лет. Я сейчас понимаю – муж мне подарок от Бога.


У нас в сельском клубе был конкурс «Мисс села» по типу «А ну-ка, девушки!». Надо было подготовить танцевальный номер, рассказать о себе, о том, кем хочешь стать. Помню, я была в блестящем платье, выступила и победила. Со сцены говорила о своей мечте, что хочу быть юристом, и обосновала своё желание. Поэтому после 11 класса в 2001 году я поступила в Уральский институт экономики, управления и права на факультет «юриспруденция». Тогда в Кургане было отделение этого вуза, к нам приезжали преподаватели из Екатеринбурга, а мы туда ездили диплом защищать. Отучилась 5 лет.

Судебным приставом я проработала около трёх лет. Потом замужество, беременность. Я уволилась, и до родов работала учителем английского языка в Большераковской школе, ещё успела выпустить 9 класс. Потом родилась дочка, назвали её Ксенией. В крещение я для себя тоже это имя выбрала. Вспоминаю свой девчёночий дневник, где я написала: если у меня будет дочка, я её назову Ксения. Думаю, Ксения Петербургская на меня повлияла.


Дочка подросла, и я устроилась в регистрационную палату (Росреестр по Куйбышева). Потом меня перевели в кадастровую палату, я там вела консультации по вопросам недвижимости, консультировала всех, кто сделки совершал. Много приходилось говорить. При недомогании на больничные не ходила. Через какое-то время начала худеть, но в больницу не шла, как всегда – некогда. Сейчас я думаю, что это боязнь была – что-то со мной не ладно. Дошла до того, что стала весить 43 кг, на шее выросла огромная опухоль, я постоянно кашляла. Когда всё-таки легла в больницу, то гемоглобин у меня был 45 , мне сказали, что люди в таком состоянии не живут. Но я до последнего ходила на работу.


Мне поставили диагноз лимфогранулематоз 4Б стадия. Моему мужу сказали, что проживу я месяца три максимум. Мама (она потом мне рассказала), каждый день ходила в храм и на коленях молилась у иконы Божией Матери «Всецарица». Папа, узнав про мою болезнь, приехал с Алтая.

Заставил меня пойти в больницу мой свёкор Олег Станиславович Гельцель (плачет, рассказывает сквозь слёзы), потому что я в таком состоянии приехала к ним на дачу и лежала без сил. Сейчас-то я, увидевшая много онкобольных, понимаю, что, если бы он тогда не настоял, то долго бы я не прожила. И к счастью, на тот момент нашелся человек, который сказал, я пойду с тобой в больницу, ты не будешь там одна. Он со всеми и везде договорился (были связи, он работал в администрации города). В больнице он первым заходил в кабинет, за ним я следом. Кроме него меня никто не мог убедить обратиться к врачам.

Потом, когда я уже лежала в стационаре и была в очень тяжелом состоянии, мне привезли иконку Матронушки, и я к ней обращалась, что уже не могу больше терпеть, или помоги мне умереть, или помоги мне выкарабкаться из этого состояния, когда ты одной ногой в аду. На тот момент мне было 30 лет.

Лежала я в областной больнице. Ко мне по просьбе моей мамы стал приходить отец Владимир Алексеев, он тоже родом из Большого Раково. Батюшка соборовал меня несколько раз. Потом у меня там микроинсульт случился, и меня увезли в неврологическое отделение, где врач предупредил родных – мы не знаем, переживёт она день или нет.


Уже родственники с Алтая приехали на похороны. Меня обкололи какими-то лекарствами, я сижу, возле меня тарелка с кашей, а я не могу ложку в руках удержать. Папа рядом сидит и с юмором говорит – доча, ешь рукой! Я зачерпываю кашу ладошкой и начинаю её есть, а родственники стоят, плачут, думая, что я уже совсем деградировала.

Некоторые моменты соборования я не помню, каялась в грехах, вся тумбочка была в иконках.

- Тебе сделали операцию?

- Нет, при этом заболевании не оперируют, заболевание системное – в лимфоузле образуются гигантские клетки. Лев Альбертович Мазурок, спасибо ему большое, ещё не получив результата гистологии, назначил химиотерапию. Он понимал, что медлить нельзя, надо срочно принимать меры. Мне долго-долго капали. За результатами муж сам в Челябинск ездил, чтобы ускорить дело. Была там вторая врач, которая не верила в хороший исход, говорила Мазуруку – что ты с ней возишься, всё равно умрёт. А он говорил: нет, я вижу у неё положительную динамику, ей легче становится.

Другие родственники тоже делали всё, что могли, для моего выздоровления. Сестра мужа, Светлана, и моя сестра Вера помогали со сбором крови для меня, распространяли объявления в соцсетях, так как кровь редкая - первая отрицательная. Бабушка мужа и свекровь готовили на целую палату, в которой я лежала. Недавно, 13 апреля, бабушке исполнилось 87 лет, дружно всей семьёй её поздравляли. Она ещё молодец на даче помогает.


Отделение, в котором я лежала до микроинсульта, конечно, страшное. Люди там с лейкозом, тяжелые больные. И мне всё время хотелось что-то им дать, сделать доброе дело. Мужу говорила – принеси мне 10 шоколадок, если плов будешь готовить, то кастрюлю – мне всех надо накормить. Как раз лето было, фрукты-овощи пошли, мы общий стол накрывали, и мне со всеми хотелось поделиться, что-то им дать.

Когда микроинсульт случился, то все отчаялись, родители плакали, а муж сказал всем – «Женя будет жить!». И эта его искренняя вера и горячее его желание спасли меня (плачет).

Потом было длительное лечение. На работе (я же ещё работала) первое время мне финансами помогли, но когда я пришла с 1 группой инвалидности, то меня уволили по статье и записали в трудовой, что уволили в связи с нетрудоспособностью. Можно сказать, списали человека, вычеркнули из жизни.

Жажда Бога

- Утреннее и вечернее правило я начала регулярно читать ещё в больнице. Появилась жажда Бога, понимание, что мне Господь нужен. В онкодиспансере врач Марина Владимировна Чернышова (она сейчас уже не работает), спасибо ей большое, с индивидуальным подходом меня лечила. Некоторые жалуются на плохое лечение, а мне в этом смысле везло.

Перед каждым лечением я брала благословение у батюшки и причащалась, потому что появилось убеждение – если не причащусь, то лечение не сработает. Тогда я не понимала, а сейчас понимаю: чтобы вылечить тело, надо в первую очередь душу лечить от грехов. С каждым разом мне становилось лучше, даже врачи удивлялись положительной динамике. Я перенесла 8 химий и очень много облучений – у меня облучено всё тело. Напоследок мне сказали, что в Л2 позвонке какое-то образование, и в костях таза. Мне наша старшая сестра милосердия Татьяна Владимировна долго не верила, пока сама лично не прочитала мою медкарту.

Наступил 2015 год. После лечения я не могла дома находиться, мне нужно было общение, занятие. Муж предложил с ним вместе заниматься запчастями. Он никогда не считал меня больной, это огромный плюс, Я накручу-накручу себя (несколько раз собиралась умирать), говорю ему, когда я умру, то ты не сразу, а через год женись, нехорошо сразу-то. А он мне убедительно докажет, что я не умру, что у меня всё хорошо. Батюшка не случайно говорит, что у Сергея можно мудрости учиться. Он на тот момент был человеком невоцерковлённым, но эти мудрые рассуждения в него были заложены родителями, спасибо им большое. После его разговоров я снова понимала, что хочу жить дальше. Ну и, конечно, батюшка! После первой химии, когда у меня ещё не всё было в порядке с головой, пришёл к нам домой, чтобы меня причастить, и сказал – вот поправишься, то станешь сестрой милосердия. Представляете! Для меня тогда эти слова были пустым звуком…

Стала запчастями заниматься, научилась, консультировала покупателей в своём магазине. Понимала, что после «химии» мне нужно продолжать лечение, как-то поддерживать здоровье. И мамина подружка Татьяна подсказала, что в селе Белоногово Куртамышского района живёт мужчина, который делает вытяжку из бересты берёзы. Мол, мы ее принимали при заболевании лёгких, нам помогло, попробуй и ты. Я на слово не поверила, сначала проштудировала все материалы, нашла патенты, которые в своё время были выданы в институте им. Блохина. Начиталась, поверила и начала её принимать. И после переосвидетельствования мне 1 группу сменили на 2-ю, через год со 2-й перевели на 3-ю группу. А потом мне дали 3-ю пожизненно, потому что было много очагов поражения.


Позже мы с этим мужчиной, Алексеем Петровичем Полетаевым, познакомились, подружились, и он, хоть и знал о моей болезни, предложил создать совместное предприятие, потому что им нужен был юрист, чтобы всё оформить правильно. Сначала я сомневалась, смогу ли в таком состоянии руководить предприятием. Но с батюшкиного благословения мы учредили в апреле 2017 года предприятие ООО «Берёза-бетула». И вот уже 6 лет работаем.

- То, что вы производите, это берёзовый дёготь?

- Нет. Когда мы начинали, мне нужно было с юридической точки зрения определить, что это за вещество: лекарство, медпрепарат или БАД? Мне по жизни попадались люди, которые помогали в оформлении документов: Людмила Петровна Метёлкина разработала нам технические условия (мы с ней подружились, у нее муж был онкобольной). Нам подсказали идти в Роспотребнадзор, а там нам посоветовали вытяжку исследовать на безопасность в Центре гигиены. Там сказали, что в ней нет ни ядов, ни дёгтя, ни других канцерогенов, что состав чище, чем у воды. И тогда, ещё больше удостоверившись в безопасности и пользе, мы определили вытяжку как пищевой продукт и зарегистрировали его как напиток безалкогольный специального назначения на основе экстракта березы.


Самое главное – он безопасен. Конечно, он имеет специфический вкус, к которому надо привыкнуть. Когда я его только начала принимать, то нос затыкала, на колени падала, просила Господа помочь, уревусь вся, пока выпью эту гадость (как мне тогда казалось). И так 7-8 раз в день. Шло параллельное очищение души и тела. Конечно, в первую очередь мне помог Господь, потому что положительная динамика пошла, когда я ещё вытяжку не пила, а только исповедовалась и причащалась, и батюшка вёл меня, как духовный наставник. А этот напиток я расцениваю, как витаминку, которую мне тоже дал Господь.

- Вы занимаетесь распространением этой продукции?

- Я бы не сказала, что у нас прямо-таки большое предприятие, мне даже сначала было неудобно, что я руководитель. У нас семейное предприятие – я с мужем (у нас магазин на Станционной) и Алексей с супругой Ольгой, которая для него – духовный тыл. Производство у нас в селе Белоногово, а магазин в Кургане. Постепенно о нас узнали, на нас стали люди выходить, мы с аптеками сотрудничаем. Нашу продукцию на поток не поставить, это очень трудоёмкий процесс (сбор бересты, чаги, лекарственных трав). Слава Богу, что Господь нас свёл с такими людьми. Понимаю, что всё в жизни не случайно.

Посвящение в сестричество


- Когда я немного ожила, во мне окрепло желание ходить в храм, хоть я и не понимала – зачем? Помню, наберу пакет продуктов, вещей – несу в храм, в трапезную, на склад Центра гуманитарной помощи. То есть, что-то хотелось отдавать в храм. В первой половине 2018 году там шли медицинские курсы, я с Аней Устюговой (сейчас она юрист в епархии) на занятия ходила. Многие мне стали предлагать стать сестрой милосердия.


Однажды старшая сестра Татьяна Владимировна подошла ко мне и сказала – иди, благословляйся у батюшки, будем в этот раз посвящать тебя в сёстры милосердия. Я не ожидала, мне стало страшно, смогу ли я, достойна ли. Аня меня поддержала, вселила уверенность, что сёстры милосердия – это не монахини, обычные женщины. Она на тот момент уже была сестрой, но не крестовой. После разговора с ней я решилась, и 18 июля 2018 года меня посвятили в сёстры. Сохранилась фотография, очень ярко выражающая мои чувства в тот момент – я плакала. Чин посвящения проходил в храме села Рычково Белозерского района, тогда ещё полуразрушенного. Вместе со мной Лену Просекову посвятили в сёстры милосердия. С тех пор прошло пять лет.

- Это служение нелёгкое и физически, и морально. Не пожалела о своём вступлении?


- Сначала у меня было маленькое послушание. Я приходила на 2 часа на склад к Наталье Анатольевне Быстровой, которая работала на приёме просителей в ЦГП, помогала ей вести дела. Мне это нравилось, чем-то было похоже на мою работу в регпалате. Было ненапряжно. Потом стала казначеем сестричества, а когда Наташа Ульянова пошла в декретный отпуск, они с батюшкой меня поставили на её место - координатором службы «Милосердия».


Я сначала растерялась – какой из меня координатор, я говорить-то не умею! Но если вспомнить школьные годы, то мне, отличнице, было скучно просто так писать сочинения – я их в стихах сочиняла: про Онегина, про «лишних людей», писала юношеские стихи про любовь. А потом Господь забрал у меня эту способность - когда я пришла в сестричество, то не могла двух слов связать. Видимо, надо было мне начать с духовного, чтобы мне дал Господь умение говорить с духовной точки зрения. И сочинительство стихов у меня прекращалось до определенного времени, не было ни настроения, ни настроя. А потом всё вернулось, и в стихах объясняется, что со мной случилось. Вот одно из них – «Грехов котомка»:

Юность, молодость прошла,

Оставив мне грехов котомку!

Как же раньше я жила,

Идя совсем не в ту сторонку!

Благодатною порой я молодость свою считала!

Гордость, слава, непокорность

Себе в котомку прибавляла.

Ноша стала непосильной.

Я завяла как ботва.

Загрустила, затвердела, стала словно "без ума".

Но Господь Наш Вездесущий

Так хотел меня спасти,

Испытание послал мне,

Чтоб к покаянию привести.

Заискрилась, загорела в сердце

Искорка моем.

И когда я заболела,

Началась борьба с грехом.

Я рыдала и кричала

Словно снова родилась.

А когда глаза открыла

Поняла, что значит страсть!

Юность, молодость прошла,

Оставив мне грехов котомку.

Но сейчас, спустя года

Ползу уж "в ту сторонку".

Я стараюсь потихоньку приходить к тому образу, каким меня создал Господь. Сложно мне, конечно, мама сама любит наряжаться и нас с сестрой приучила. Я обесцвечивала волосы, применяла косметику, теперь ногти перестала красить. Сейчас осознаю, что все болезни и скорби – по нашим грехам. И никого не виню, сама грешила.


С каждой сестрой милосердия меня связывает своя история. Аня Устюгова поддержала меня в период выбора, вступать или не вступать в сестричество; Наташа Ульянова в какой-то мере мой наставник, может подсказать, а может меня на место поставить… Старшая сестра Татьяна Владимировна Мезенцева – духовный источник всего сестричества нашего, она как мамочка, всех обогреет. В ней нет начальственной жилки, она не приказывает, но умеет выслушать, дать совет. Наташа Пермякова и физически, и духовно меня поддерживает. С Олей Шадриной мы как-то вместе мне платье выбирали, и продавец приняла нас за маму с дочкой, и с тех пор я её в шутку называю мамочкой, а она меня – доченькой. Хочется всем нашим сёстрам сказать большое спасибо за то, что они меня терпят. Я бываю, наверное, назойливой, когда пересылаю им высказывания святых отцов, прочитанные цитаты из книг, поразившие меня. Наверняка не всем это нравится – прошу у них прощения. Всех их люблю.


Батюшка для нас – духовный отец, наставник. Всем православным нужно иметь духовника, самому бывает трудно во всём разобраться. Не зря Господь сказал – «каждый человек есть ложь», ты можешь заблудиться, принять не то решение. Муж в этом со мной согласен, он тоже постоянно советуется с отцом Владимиром. И когда на исповедь сходит, начинает меня больше понимать и принимает все мои «заносы».

- У сестричества огромный перечень дел, работы, вроде бы, и так невпроворот, а вы ещё что-то новое придумываете. Вот «День беременных 7 апреля провели первый раз.


- Да, первый раз. Наши сёстры милосердия Наташа Ульянова, Лена Просекова, Галя Здоровенко, Ксюша Кильдеева съездили в Москву, прошли обучение в фонде «За жизнь» и организовали мероприятие. Все мы разные. Мне больше нравится направление работы по помощи мобилизованным. Наташа - многодетная мамочка, и ей хочется вести такую работу, координировать её с благословения батюшки. Это же хорошо! Если я бываю строга к своей дочери, она мне говорит – ты люби её, люби, а не ругайся. У неё все пятеро детей очень хорошие. Младшая, Лизонька, – моя крестница.


- У каждой сестры милосердия есть послушание. Вы сами выбираете, чем хотите заниматься, или вам просто поручают?


- Когда человек приходит к нам, то старшая сестра советуется с духовником, на какое направление работы его направить. То есть, сначала происходит апробация – дают послушание и смотрят. А потом уже, когда раскроются физические и духовные возможности человека, принимают окончательное решение. Кому-то достаточно нагрузки 2 часа в неделю – к примеру, нашим бабулечкам, сестричкам милосердия старшего возраста. Наш духовный отец знает жизненный путь каждой сестры, что ей надо для спасения души. Про меня он знает, что меня нужно нагружать работой, постоянно ставить задачи, чтобы не возникало никаких лишних мыслей, чтобы на глупости времени не оставалось. И конечно, учитывается склонность самих женщин: вот у Наташи есть желание заниматься противоабортной деятельностью, беременными, и батюшка на это её благословит. Она 7 лет несла послушание координатора службы «Милосердие», ей пришлось направлять работу с самого начала. Мне легче в том плане, что уже всё подготовлено, отлажено, остаётся делать по аналогии.


Конечно, появляются новые направления работы – ковид был, сейчас мобилизованные. Объём работы увеличивается, но Господь даёт силы на всё.

- Сколько у вас сестёр милосердия?

- В нашем сестричестве 27 человек, есть ещё сестричество при Свято-Троицком приходе, которое организовала Людмила Семёновна Шлычкова, у них 14 человек.


Наверное, и смысла нет гнаться за увеличением количества сестёр. Иначе батюшке трудно будет нас окормлять. Если появятся новые направления работы, то мы будем создавать добровольческую службу, которой будет руководить одна из сестёр милосердия.

- Я правильно поняла, что сейчас при Церкви практически вся твоя родня: ты - сестра милосердия, муж – помощник сестричества, мама – староста при храме в Б. Раково, дочка крещена и, наверняка, воцерковляется вместе с мамой?


- Да, это так. Папа в своё время помогал отцу Владимиру. У мама 5 лет назад в голове обнаружили доброкачественную опухоль, менингиому, и через это серьёзное заболевание она пришла в Церковь. Её качества руководителя здесь пригодились, она теперь староста. Её сестра, Галина Коногорова, пришла к вере лет на 20 раньше мамы, нас потихоньку готовила, сейчас она на клиросе поёт. И бабуля за нас молилась.

Дочке 14 лет. Обычно подростков в таком возрасте с трудом можно заставить в храм ходить, но ходит. Сильно я её не заставляю, чтобы перебора не было.


Недавно читала статью, где написано, что сестра милосердия должна смотреть на мир с принципом христоцентричности, чтобы всегда на первом месте был Христос. Ещё очень полезно помнить, что постоянно находишься перед глазами Бога. И помня это предстояние, нужно взвешивать любые свои поступки. Иногда ловлю себя на том, что начинаю допускать переборы и, понимая это, начинаю себя укорять, да и батюшка Владимир нас этому учит – в семье я должна смиряться, даже если в вере больше их преуспеваю, потому что они меня не поймут, а я ещё хуже сделаю. Благодаря духовному руководству о. Владимира, мы с мужем после женитьбы преодолели возникавшие конфликты, и муж благодаря батюшке воцерковился. Он теперь всё по-другому воспринимает, терпит меня, понимает и принимает мою деятельность.

Поначалу, когда я приходила со слезами, рассказывала про неудачи, конфликты с сёстрами милосердия, говорил – зачем тебе это всё, никуда больше не ходи, бросай всё. Но я однажды ему сказала – разве было бы лучше, если б я больная лежала? И разговоров таких больше не стало. Слава Богу! Совсем недавно я поняла, что вся эта деятельность мне нужна, что это мой крест, который я хочу нести, как бы сложно мне ни было. У меня даже стихи есть: «Мой путь тернист, но путь мой – к Богу»:

Порой я задаю вопрос,

Себе, другим, а в мыслях - Богу:

"Зачем в сестричестве служу,

зачем иду такой дорогой?".

Господь незримо предстоит!

Мой путь - тернист,

Но путь мой - к Богу!

Я не хочу другую жизнь!

Пусть будет сложно,

Лишь бы - с Богом!

То есть, я принимаю все испытания, хоть и бывает сложно. Самое главное – иметь страх Божий. Мы – люди небезгрешные, и прежде, чем решиться на что-то предосудительное, греховное, я вспоминаю свою болезнь, и начинаю себя укорять – ты опять хочешь в неё вернуться. Нет! Это для меня – начало понимания, что такое страх Божий.

Что приносит радость

- Женя, что в твоей, скажем прямо, далеко не лёгкой деятельности, приносить тебе радость, удовлетворение от сделанного?


- В прежней жизни, во время учёбы я радовалась отличным оценкам. Здесь другое: ты осознаёшь, что всё делаешь с Богом, и если что-то не так, то Господь даёт осознание, что ты неправильно сделал. Конечно, испытываешь радость от того, что помогаешь людям, Но больше радует не то, что ты, например, дал кому-то кусок хлеба, а когда люди через нас, сестёр милосердия, тоже к Богу приходят.


Расскажу про одну радость: в 2015 году познакомилась с онкобольной Ириной Бердниковой, у неё было желание воцерковляться, но её бросало в разные стороны, и мы с о. Владимиром стали ездить и причащать к ней домой. Сама она ходить не могла, всё тело было в метастазах, но она ждала нас, готовила для нас обед – у неё такой вот стимул был жить. Благодаря этому она почти 4 года прожила и за это время пришла к Богу. Умерла она в хосписе, конечно, у неё был страх смерти, а я её говорила – не бойся ничего, ты с Богом. Прошло уже 4 года, как мы её похоронили. Вот пример, как человек пришёл к Богу через страдания, с помощью нашего батюшки-молитвенника. И радость – умирает человек воцерковленный, успевший исповедоваться и причаститься.


Моя бабулечка также умерла, успев прийти к Богу. За три года до её ухода нам сказали, что она вот-вот умрёт, она уже лежала в памперсах. Но я сказала маме, нет, она не умрёт. Мы начали её поить вытяжкой, и она у нас встала, ходить начала, ещё три года прожила и умерла, причастившись.

Отвечая на ваш вопрос, скажу: всё-таки главное – духовная радость.


Если не брать служения, то мы с мужем любим природу, путешествия, он рыбак. Раз в год ездим на Алтай к папе, ездим на машине, любуемся природой. Это нам тоже приносит радость.

- Наверное, любимое место на земле – это ваша малая родина, село Большое Раково?


- Да, мы там, практически, живём. Теперь это место стало любимым и для мужа – он там больше времени проводит, чем я. Часто бывает, я ещё в городе по каким-то делам, а он уже уехал в Раково, его туда тянет. Там мамин дом, у нас есть участок, на котором, возможно, мы будем строиться. В Кургане у нас квартира, раньше подумывали о том, чтобы продать её и обосноваться где-то в окрестностях Кургана, а сейчас ясное понимание пришло – только в Раково. Муж так решил. Это не глушь, там сейчас газ подводят, там лес, природа, храм и кладбище с родными могилами рядом.

- По какому расписанию ты живешь?

- У меня есть основная работа и сестричество. Мы с мужем договорились, что я могу для общественных дел использовать понедельник и среду – в эти дня я всегда в Порт-Артурском храме. Если возникает необходимость уйти в другие дни, муж без проблем меня отпускает. Я сама вожу автомобиль, это очень помогает.

На права я сдала после «химий», причём, с первого раза, одна из всей группы. Я села за руль, перекрестилась, гаишники на меня так посмотрели! И погнала! Передо мной моя сестра сдавала и не сдала (она до сих пор не сдала, видно, Божией воли нет на это). Я думала, что тоже не сдам, но решила не сдаваться, и в итоге сдала. Господь это мне дал, потому что без машины с моими двумя работами я вряд ли бы справилась. Машина нужна для мобильности, и Господь дал мне такую возможность.

Сейчас у меня нет выходных: два, а то и три дня в неделю я в Порт-Артурском храме, 3 дня – на своей работе, в субботу уезжаю в Раково, проводим в храме молебен мирским чином. В воскресенье я тоже там, проводим мирским чином обедницу. После обедницы у нас общая трапеза, изучение закона Божиего, потом занятие с детьми (девочки учатся вязанию). Получается, что выходных у меня нет. Да и слава Богу, что нет, чтобы в грех многоспания не уходить (смеётся).

Живу сегодняшним днём

- Ты следишь за состоянием здоровья?


-Да, конечно! Ежегодно прохожу исследования на томографе. Сейчас это можно делать раз в 5 лет, Мне лечащий врач сказала – ты сразу заметишь, если начнёшь заболевать снова, потому что себя уже хорошо изучила, постоянно проверяй состояние лимфоузлов. Сразу после лечения сил у меня вообще не было: шаг шагну – задыхаюсь, они появились позже. По сей день последствия чувствуются – бронхи сожжены облучением, и, когда я пою на клиросе, у меня не хватает голоса; иногда говорю-говорю – и дыхания не хватает. Но я стараюсь не обращать внимания, для меня – это мелочи по сравнению с тем, что пережила, перенесла, в каком состоянии была.

- К тебе, как человеку прошедшему тяжелый путь к выздоровлению, наверное, люди обращаются за советами?

- Да, и в храме, и на моей работе многие онкобольные приходят, но я стараюсь направить людей, в первую очередь, к вере, к Господу. Я никогда не утверждала, что меня вытяжка вылечила – нет! Такой, какая я сейчас, меня сделал Господь. Убеждаю не опускать руки и бороться. Ещё советую им не увлекаться альтернативными способами лечения, ни в коем случае не обращаться к разного рода колдунам, бабушкам, экстрасенсам и людям со "способностями" - это всё не от Бога!

- Женя, ы же наверняка понимаешь, что в любой момент болезнь может вернуться. Что ты об этом думаешь?

- Когда я проходила лечение, то у меня было внутреннее убеждение, что всё будет хорошо, что наступит облегчение. У Господа я никогда не просила полного выздоровления, а только, чтобы стало полегче, чтобы я могла дышать, ходить. Никогда не сетовала – за что мне это испытание?

Я как-то не задумываюсь сильно, что будет дальше, наступит ли рецидив, живу одним днём. Конечно, первое время много плакала, что у меня не будет больше детей, но сейчас мы с мужем оба поняли, что тем самым Господь меня бережёт, потому что беременность может спровоцировать рецидив. Зато у меня много крестниц и крестников: Лизонька, дочка Наташи Ульяновой, Любушка - дочь наших учредителей Полетаевых, Сонечка Коногорова – дочка двоюродного брата Сергея, Богдан Коногоров – сын второго двоюродного брата Дениса. Это сыновья моей тёти Гали, маминой сестры.

Так что про возможный возврат болезни я сильно-то и не думаю, я просто несу свой крест. И если Бог снова пошлёт испытание, буду проходить его с Божией помощью, уже вооруженной прежними испытаниями. Нам святые что говорят? Надо всё время думать о смерти!

Я часто вспоминаю свою бабушку Любу, которая каждый день была готова умереть, она говорила мне, что на неё надеть, как хоронить… Все родственники от неё отмахивались – в светском обществе не принято говорить о смерти. А мы с ней сядем рядышком, «смёртное» переберём, она мне наказывает, чтобы гроб красной тканью оббили. Я ей объясняю, что сейчас никто не оббивает кумачом, что продают готовые красивые гробы…

В идеале, мы все должны быть готовы к смерти, и каждый день проживать так, чтобы не страшно было попасть в ад. А я в аду была одной ногой, больше туда не хочу. Сейчас у меня появилось желание глубже изучить православную веру. Стараюсь больше читать, запоминать высказывания Святых Отцов.

- Может, есть смысл тебе поступить в Свято-Тихоновский университет?

- Да, хочу по этому поводу посоветоваться с батюшкой. Я уже прошла обучение в СТУ, но только по социальному направлению, а сейчас мне хочется разобраться в богословии. Нравится мне читать книга афонских старцев, Ефрема Филофейского, который написал про Иосифа Исихаста, как они грех выбивали из себя. Не знаю, как будет дальше, но на данный момент мне дано понимание, что надо быстрее и глубже изучить свою веру. Надо её знать, чтобы не совершать каких-то ошибок, выявлять свои грехи, бороться с ними, стараться их не повторять.


Понятно, что мы не можем быть совсем безгрешными, Господь сказал: «Я – Бог кающихся грешников». Надо каяться в своих грехах. И для сестры милосердия эта подпитка для возможности делать благие дела. По уставу нам нужно исповедоваться и причащаться раз в две недели, но мы стараемся делать это каждую неделю. Потому что при принятии Святых Христовых Тайн даётся благодать, которая, по словам святых, даёт нам силы на делание добрых дел, нести с терпением своё послушание, даёт кротость, о которой нам батюшка говорит на каждой Литургии.


Мне хоть бы первую ступенечку преодолеть – воздержанию научиться - очень сложно подниматься по лествице добродетелей!

И напоследок – ещё одно стихотворение:

Поздно в церковь я пришла.

Раньше, жаль, не поняла,

Что без Бога жизни нет!

Таков единственный ответ!

Работа, радости земные,

Семья, замужество, дитя,

Всё выше Господа стояло,

Помилуй, Господи, меня!

Сейчас я только понимаю,

Что, если Бог превыше всех,

То остальное всё устроит,

В Его руках земной успех.

Спасибо Господу за мужа,

Дитя, семью, отца и мать,

Лишь только Господу известно,

Что нужно человеку дать!

Спасибо Господу за храм мой,

За милость поработать в нём,

За здравие моё спасибо,

И за болезни по грехам!

За батюшку скажу - спасибо!

Господь, спасибо за него!

Его молитвами спасаюсь,

Хоть недостойна я его!

Беседовала Татьяна Маковеева.